– Зачем огорчать хорошего человека? – удивился Гик. – Пусть лучше у нее будет праздничное настроение, когда она поедет навещать отца. Как она, кстати?
– Почти сдалась.
– Я собираюсь пошуметь, – сказал Люк. – Владимир?
– Тут я… Слушай, а может, не надо? Они же все-таки… того… Власть…
– Власть – это над Бобом. У него лазера нет, и он гражданин Америки, – возразил Люк. – А я не являюсь гражданином Америки, а значит, могу делать в Америке все, что хочу. Особенно учитывая, что смертный приговор мне уже вынесен заочно. Лучше дай мне что-нибудь из тех песенок…
* * *
– Это что?! – Нико сел на кровати, изумленно таращась на, шкаф для одежды, словно пытаясь проникнуть сквозь фанеру своим взглядом. А что бы вы сделали на его месте – из шкафа мощно неслось «Прощание славянки»?!
Медленно, стараясь не дышать, Нико подошел к шкафу и взялся за ручки обоих дверей. Затем он резко распахнул шкаф, а еще немного спустя – попятился, споткнулся о табуретку и грохнулся на пол рядом с кроватью. Люк разобрался наконец с теми изменениями, которые Гарик внес в его программу обеспечения невидимости, хотя то, что находилось в шкафу, невидимым можно было назвать только с известной натяжкой. То есть просто рябило в глазах.
* * *
– Ты уверен? – переспросил Люк.
– Поверь моему опыту, – заверил его Владимир, сдерживая смех, – сегодня он ЭТИМ заниматься уже не будет. И перед сном он еще долго будет заглядывать в шкаф… И под кровать. И вообще…
– Тогда я пошел. – Люк помахал несостоявшимся любовникам ручкой, вышел через дверь, спустился по лестнице и побрел да улице, расспрашивая Гарика о том о сем. Главным образом его интересовало, почему он больше не может стать «невидимкой». Гарик извинялся, ссылаясь на случайную ошибку, с кем, мол, не бывает. Затем Люк осознал кое-что еще.
– Владимир! – позвал он. – А что это значит – поверить твоему опыту? Тебе что, приходилось обнаруживать в шкафу Эй-Ай?
– В каждом семейном шкафу обязательно лежит Эй-Ай, – радостно отозвался русский, чем вверг Люка в состояние глубочайшей растерянности…
…от которой он оправился минут через двадцать, и беседа возобновилась в прежнем составе плюс Боб.
– Кстати, я доску забыл. – заметил Люк. – Она там и осталась торчать в подоконнике второго этажа! А знаете, кто был в той машине?
Он сказал – кто.
* * *
– Ты уверен? – повторил Боб. – Знаешь, на высокой скорости мало ли что почудится.
– Только не мне, – отразил Люк. – У меня глаз… э…
– Да говори уж?! – усмехнулся киберпанк.
– Алмаз, – неуверенно сказал Люк.
– А почему так робко?
– Потому что это неправда…
– Это называется – метафора.
– Метафора – это когда «глаза, как у лани», – сказал Люк. – Я читал в словаре, – добавил он, переждав, пока слушатели перестанут хохотать. – Почему вы смеетесь?
– Потому что лань с твоими объективами – это не метафора, а фильм ужасов.
– А с алмазами – нет?
– Смотря с какими…
– К делу, – прервал дискуссию Владимир. – Ты опознал тех людей в машине…
– Как Раби и Фреда, гангстеров и торговцев наркотиками.
– Дела… – протянул Владимир.
– Я думаю, что это не случайно, – заметил Олаф. – Полиция вот-вот поднимет машину со дна… Может, стоило бы им помешать?
– Я думаю, Люк им уже помешал, – усмехнулся Боб. – Машина-то того…
– Машина сгорела.
– Странно, что наши любовники ничего не заметили…
– Они заметили теперь, – заверил своих друзей Люк. – Я вижу отсюда: Молли заметила машину, а Нико – доску. Он ее трогает так осторожно, как будто думает, что она под током…
– Говорили же тебе, дурацкая затея – на доске летать.
– Почему дурацкая? – удивился Люк. – Это было так здорово! Сначала на доске, потом у гангстеров машину отбил, потом в шкафу прятался, да что там – я даже на обратном пути успел доброе дело совершить.
– Какое еще доброе дело? – немедленно насторожился Боб.
– Помог старушке спуститься с дерева.
– Что?! Ты… а…
– А как она оказалась на дереве? – напрямую спросил Олаф.
– Она увидела меня, – ответил Люк. – Какая разница? Доброе дело остается добрым делом.
Глава 9
Стоит в поле Рагнарек…
– Линде это бы не понравилось, – мрачно сказал Мак, который устал уже ждать гостей и возился теперь возле пятиметровой бочки биоблока – приклеивал удобную лесенку вместо того, что было там раньше и с чего Боб уже пару раз падал. – Это даже мне не нравится, хоть меня Владимир и зовет хроническим оптимистом с обострениями…