Кира прижимала корзину с кроликами – рыжий Том и серая Джерри, - и протискивалась вслед за отцом поближе к деревянному помосту, где должно было вскоре начаться большое представление. Макаронина путалась под ногами и ворчала, она была такая старая, что лаять ей уже не хотелось.
- Ты в этой деревне родился? Правда, пап?
- Бабушка моя с мамой здесь жили. Но мама уехала в город, как только я появился на свет. Она часто рассказывала про эти места. Так часто, что я стал думать, что тут неплохо.
- И, может быть, кто-то из этих людей - моя родня? - Кира огляделась, будто хотела найти лицо, похожее на свое собственное.
Конопатый мальчишка толкнул ее под руку, и она едва не выронила кроликов.
- Вот такого родственничка мне, например, не надо, - пробурчала Кира.
- Смотри! – отец развернул ее за плечи и поставил перед собой.
На сцену вышли музыканты в пестрых костюмах. Следом танцоры - девушки в серебристых коротких платьях с разноцветными лентами в волосах и парни в таких же сияющих рубашках. Музыка заиграла, девушки и парни стали кружиться и высоко подпрыгивать. Их ленты, платья и рубашки кружились так быстро, что у Киры зачесались глаза. Макаронина лежала у нее на ногах, поводя ушами и ворча. Шум, который подняли люди, ей не нравился. Девушки и парни, взявшись за руки, встали в круг и запели:
«Земляничный народец, земляничный народец,
Веселый и беззаботный!
Как я хотел бы жить среди земляничного народца
На земляничной поляне!
И пить росу по утрам на завтрак,
И кататься на качелях из лунного света…»
- Ну и песни тут у них, – удивилась Кира.
Отец пожал плечами.
- Наверное, какая-нибудь деревенская легенда. Здесь на холмах ранним летом полно земляники.
«Земляничный народец, земляничный народец!
Подари мне жизнь – такую же сладкую,
Как твоя земляника, и такую же легкую,
Как твои крылья!»
Всю обратную дорогу отец молчал и напряженно вглядывался в лобовое стекло, старательно объезжая выбоины на дороге. Кира пыталась найти общий язык с кроликами. Том позволял иногда чесать себе за ухом, но злюка Джерри уже успела несколько раз цапнуть за палец.
- Зачем мы вообще в эту глушь забрались?
- Ты же знаешь, у нас с мамой была годовщина свадьбы.
- Да, и я подарила Туки, чтобы вам не пришло в голову завести еще одного ребенка.
Отец улыбнулся.
- Я просто хотел показать вам, как здесь красиво.
Кира зазевалась, и Джерри снова прихватила ее за палец. Пришлось накрыть корзинку пледом – в него так любила кутаться мама, когда они куда-нибудь ехали. Она всюду натыкалась на ее вещи, но даже воспоминания не могли заставить ее заплакать.
Ближе к дому Макаронина стала нервничать и скрести лапой стекло. Едва Кира приоткрыла дверцу, собака вырвалась и стала рычать под дверью, припадая на задние лапы.
Незнакомец стоял у стола и с удивлением разглядывал термос. В старомодном, потрепанном, шоколадного цвета шерстяном плаще он выглядел так, будто сбежал с деревенского праздника. Причем, со сцены, где шло представление. Жидкая бороденка дрогнула, когда отец переступил порог. А при виде Макаронины он занервничал еще сильнее. Шаря глазами по скудной обстановке дома, он опустил на пол мешок, который до сих пор держал в руках. От незнакомца пахло земляникой. Кира как можно незаметнее обошла его.
- Вы заблудились, – вежливо констатировал отец.
Места здесь глухие, а тропинки путанные, некоторые вообще никуда не ведут – он сам не раз говорил.
- Заблудился, - как эхо повторил человек в плаще, не сводя глаз с Макаронины, которая рычала и скалилась.
- Фу! – прикрикнул на собаку отец.
И, взяв за ошейник, выставил ее во двор.
- Я иду в поселок, - ответил незнакомец с видимым облегчением. Он замялся. – Всякий раз, много лет, захожу сюда передохнуть. Никогда не видел, чтобы тут кто был, - он покосился на дверь. – Еще и с собакой. Вы как будто обжились…
- Вот приехали на пикник, - нарочито бодро объяснил отец. – Так понравилось, что решили погостить подольше.
- Свежий воздух, все такое. Ребенку полезно. Вы не против?
- Это ведь ничейный домик! – с вызовом заметила Кира и поспешила сделать вид, что занята кроликами.