Следы привели Алекса и его спутников на дальнее деревенское поле , большому стогу соломы. Алекс втянул носом воздух. Да его жена и ее спутница были внутри. Когтистая лапа как можно тише вытаскивала плотную пробку из соломы, которой они заткнули проделанный ими лаз в нору внутри стога, которую сами же девушки и сделали. Судя по тишине внутри, беглянки крепко спали. На этот раз его ожидания оправдались и он нашел свою жену.
Алекс , разгребал солому, расширяя проход. Как только его размеров стало достаточно, он подхватил свою жену на руки, стараясь не повредить ее когтями.
Юстас наблюдал как здоровенный оборотень в боевой ипостаси , нежно словно величайшей хрупкости сосуд , одно неверное прикосновение к которому может разбить его на тысячи мельчайших осколков, поднимал свою пару. Приподнимая ее , он одновременно обнюхивал ее всю, сканируя ее тело на наличие скрытых от взора повреждений. И без того маленькая , хрупкая девушка, похудевшая еще больше за эти дни. Ее лицо осунулось, под глазами залегли серые тени, а светлая кожа стала похожа на восковой пергамент. Пульс едва отбивал удары , все медленнее гоняя кровь по ее венам и артериям , девушка замерзала.
Смешанный из боли, отчаяния и злости стон, вырвался из груди Алекса. Слишком устала, слишком ослабла , распаренная длительным движением, она слишком быстро заснула в холодном стогу. Она сделала все правильно, он сам так учил своих учеников, но все же она человечка. Его маленькая, слабая человечка. Алекс не знал, что застывшая еще в самом начале похищения девушка, убегала уже больная.
Берсерк сорвался с места и смазанной тенью через несколько минут уже оказался у первого деревенского дома.
Юстас , подняв на руки вторую беглянку , тут же отправился следом. На его лице была едва заметная улыбка, а из глаз скатилась скупая мужская слеза. Юстас нес на руках свою дочь. Еще по запаху он понял, что с ней все в порядке, она вымотана , но просто спит. Оборотница была значительно крепче здоровьем , чем ее спасительница. Все что ей нужно сейчас это сон. Он нес на руках, юную девушку, которая сейчас была похожа на последнюю оборванку. Добротное, некогда дорогое платье , свисало с нее грязными , рваными лохмотьями. От нее несло как последней нищенки, грязные волосы , некогда уложенные в красивую прическу, свисали вокруг ее лица, словно старые , ржавые ошметки старого железа. Она потерла несколько килограммов веса. Несколько недель пути в рабстве оставили на ней свой след. Но Юстас видел перед собой маленький комочек, который он взял на руки через несколько минут после рождения, видел малышку только начинающую делать первые шаги, слышал как она впервые пролепетала папа, каждый день и каждый год он помнил, словно они прошли только вчера, он нес на руках свое отцовское счастье . Счастье, которое не могло сравниться ни с одним другим. Оно было особенным. Особенным для каждого отца.
Алекс сдерживая эмоции пытался постучать в дверь. Выходило плохо. Дверь едва не слетала с петель. Выскочившая на грохот дородная хозяйка , эльфийка средних лет, сначала грозно уставилась на берсерка, но затем ее взгляд опустился на его ношу. Тихо вскрикнув она пропустила его в дом и засуетилась. Северину занесли в хозяйскую спальню и уложили на кровать. Алекс принял свой обычный облик и прикрылся поданной хозяйкой простыней. Северину раздели и укутали одеялами. Алекс занес небольшую бадью, на которую указала хозяйка, а затем сняв с очага котел с кипятком , стал наполнять ее водой. Финг принес пару ведер холодной воды с колодца. Алекс следил что бы наполняемая им бадья была с теплой водой. Погружение Северины в горячую воду сразу могло вызвать сильное ухудшение состояния ее здоровья, связанное с резким оттоком крови к кожным покровам из головного мозга и всех внутренних органов.
Как только вода получилась нужной ему температуры , Алекс погрузил в нее Сев. Взяв в руки ковшик он просто поливал ее тело, давая теплым струям воды согревать ее, выгоняя холод изнутри. Его жена продолжала спать. Он не растирал ее кожу, боясь повредить ее сейчас. Минут через десять хозяйка занесла ведро горячей воды. Алекс небольшими дозами добавлял горячую воду в бадью, постепенно поднимая температуру в ней. Минут через двадцать кожа девушки начала розоветь, дыхание учащаться, а пульс выравниваться. Только после этого Алекс взял в руки мягкую тряпочку , нанес на нее жидкое мыло и стал медленно мыть , смывая с ее тела и волос все тяготы последних дней. Закончив , он вытащил ее из бадьи и как следует растерев досуха , завернул в простыню словно ребенка и уложил в постель. Хозяйка принесла немного теплого , сладкого питья на травах , Алекс как смог напоил жену и закутал теплыми одеялами. Затем вышел из комнаты.