«Надеюсь, моя суженая отреагирует на мое тело с не меньшим восхищением».
А еще он надеялся, что Аманда будет такой же фигуристой, как Майя.
«У нее такая пышная грудь… так и хочется зарыться в нее лицом».
Зайдя в крошечную комнату, предназначенную, по всей видимости, для очищения тела, Лекс на мгновение растерялся. Оглядевшись, он отметил маленькую раковину с металлическими ручками, висевшее над ней зеркало, жесткое белое сиденье, под которым, когда он поднял его, обнаружилось отверстие с жидкостью на дне, и, наконец, кабинку с множеством металлических ручек.
Глянув вниз на свою внушительную эрекцию — стояк, мучивший его с тех пор, как он очнулся, когда прекрасная Майя, оседлав его, впилась в его губы своими, — он сделал вывод, что, похоже, перед очисткой стоит позаботиться о своем закаменевшем члене.
Поставив ногу на странное белое сиденье, он обхватил ствол рукой и заскользил по нему взад-вперед. Закрыв глаза, он попытался представить свою светловолосую голубоглазую избранницу, но вместо этого пред его взором предстала Майя со своими необузданными вьющимися волосами, живыми карими глазами и пухлыми сочными губами…
«О, эти губки на моем члене будут смотреться идеально. А посасывая головку…»
Лекс с трудом сдержал стон, когда представил ее стоящей перед ним на коленях.
Она, придерживая его член рукой, направляла его в свой влажный жаркий ротик.
Лекс обхватил второй рукой свои яйца и, продолжая поглаживать ствол, мысленно представил, что это ее пальчики перебирают его яички. И даже осмелился представить, как она облизывает его мошонку… образ был таким ярким, что он, задрожав, покрылся потом. И вот ее ротик уже доводит его до кондиции. Он резко разворачивает ее, наклоняет и, задрав пухлую попку до идеальной высоты, чтоб без проблем погрузиться в ее податливую влажность, начинает трахать…
Стиснув зубы, чтоб не закричать, Лекс кончил.
Его сперма, выстрелив через всю крошечную комнату, ударила в прозрачную стену душевой кабины. Чувствуя себя истощенным, Лекс удрученно покачал головой, признавая себя виновным в том, что получил разрядку, думая вовсе не о предназначенной ему паре. Единственным утешением было то, что когда он спарится, то больше никогда не взглянет и тем более не станет спать с другой женщиной. Поэтому целесообразней было избавиться от своей безудержной страсти до того, как это произойдет.
Шагнув в выложенную кафельной плиткой кабинку и стремясь поскорее очистить свое липкое тело, Лекс занялся металлическими ручками. Но внезапно вылетевшая из лейки ледяная струя заставила его взвыть, как-то совсем немужественно.
Глава 4
Майя, услышав истошный крик Лекса, бросилась без промедления в ванную, но при виде представшей ее взору картины застыла в дверях ледяной статуей.
Ну, в смысле без движения, поскольку ее тело, жившее собственной жизнью, мгновенно покрылось румянцем от кончиков пальцев на ногах до макушки. А ее трусики, едва прикрытые футболкой, которую она успела натянуть, мгновенно стали влажными.
Причина столь бурной реакции ее организма находилась прямо перед ней: почти два метра обнаженной и в высшей степени привлекательной — хотя и синей — кожи в совокупности с горой рельефных мышц, которые стоило запретить законом.
На нее уставились недовольно сощуренные фиалковые глаза.
— Твоя очистительная кабина стреляет водой?
— Мы здесь так моемся, — подавив смешок, невозмутимо ответила Майя.
Ей пришлось прикладывать кучу усилий, чтоб глаза не опустились ниже его талии, поскольку любопытство — по закону гравитации! — неудержимо тянуло их вниз.
«¡Dios mío, он оснащен как бог!» — зачарованно охнула она, когда ее взгляд все же прилип к его большому синему члену.
Черт, а ведь ей ни капельки не было стыдно… даже после того, как все тело прострелило вожделением, и она непроизвольно облизнула губы… желая полизать кое-что еще.
Лекс, казалось, прочитал ее мысли. Ну, возможно, это сделал его член, так как заинтересованно приподнялся, удлинившись и разбухнув под ее жадным взором. А буквально в следующее мгновение раздался первобытный рык, и Майя оказалась в плену синих рук, а ее губы — запечатанными страстным поцелуем.
Да-а-а, предыдущий поцелуй бледнел по сравнению с этим.
Казалось, по ее телу прокатилась волна расплавленной магмы. Тело Майи обмякло, и у нее в буквальном смысле подогнулись колени. Хорошо что Лекс держал ее, крепко прижимая к твердому торсу. Правда теперь ей в живот упиралась его твердокаменная, призывно пульсирующая плоть.