О-о-о, Майя знала наизусть все фильмы человек-встречает-жизнь-из-космоса. И хотя ее родители частенько посмеивались над гипотетическим появлением инопланетян в их городке, тем не менее старательно готовили ее к контакту с ними.
Но вот самым загадочным в этой встрече с брутальным пришельцем было то, что она напоминала историю, которую постоянно рассказывала ей бабушка, умершая несколько лет назад. Историю о высоком синем воине, спустившемся с небес.
Якобы синий инопланетянин явился, чтоб взять себе в супруги сестру бабушки, несмотря на то, что та была взрослой женщиной, и улетел с ней к звездам… ее больше никто никогда не видели.
«Мать всех галактических совпадений, может, это все же розыгрыш?»
Но кто мог знать и помнить рассказ старой женщины? Да еще и обыграть его?
«Если это все шутка, то я подвешу его за бубенчики. Но если…» — вспыхнувшая перед глазами яркая картинка, как она играется теми бубенчиками, заставила ее поерзать на виниловом сиденье и порадоваться, что они наконец-то добрались до ее крошечного загородного домика с запущенным клочком земли.
Даже в темноте это место выглядело жалким… как и вся ее жизнь.
«Хорошо бы привести его в порядок», — мелькнула в голове непрошенная мысль, вот только работая в ночную смену шесть дней в неделю и тратя большую часть бюджета на фильмы с книгами, Майя всякий раз откладывала это на «как-нибудь попозже». К тому же в душе у нее жила надежда, что однажды, бросив все это старье, она войдет в лучшую жизнь, предав свое прошлое забвению.
— Это твой дом? — оу-у, голос Лекса был таким бархатистым, что у нее по спине пробежал табун весьма волнительных мурашек, и Майя, смутившись, покраснела.
Но тут же взяла себя в руки и, гордо задрав подбородок, невозмутимо ответила:
— Да. Он маленький, зато полностью мой.
Не проронив ни слова — лишь улыбнувшись так, что у нее меж бедер вспыхнул пожар, — он вылез из машины и потянулся, разминая затекшие мышцы. Причем мягкая серебристая ткань комбинезона так выгодно подчеркнула все рельефы его развитой мускулатуры, что у нее едва не потекли слюнки.
И это сбило ее с толку.
Майя никогда не вела себя как сучка в течке. Да и с парнями обычно старалась держать дистанцию. А вот сейчас, пожирая глазами синего красавчика, могла поклясться, что испытала мини-оргазм при одном только взгляде на его мускулистое тело.
Лекс обладал грацией хищника и ярко выраженной маскулинностью, буквально кричавшей о сексе. Горячем, необузданном и потном сексе! Вот только, увы, не с ней. А ведь он, очнувшись, сам поцеловал ее. Однако, придя в себя и все вспомнив, заявил, что намерен искать свою нареченную пару… этакую, вероятней всего, смазливую худышку, никогда не посещавшую отдел для больших девочек.
Майя обреченно вздохнула.
По большей части нестандартный вес ее совсем не беспокоил.
Конечно, со стройными девушками ей не ровняться, и тем не менее ее весьма соблазнительной, формы песочных часов, фигуре доставалось больше, чем кому-либо, лапанья груди и шлепков по заднице. Да полноте вам, зачем этому звездному мальчику довольствоваться грудастой латиноамериканкой, когда он может заполучить куклу Барби?
Раздраженная тем, что синий парень вынудил ее сожалеть о несовершенстве собственного тела — как, впрочем, и о своей никчемной жизни, — Майя хлопнула в сердцах дверцей машины с такой силой, что Лекс аж вздрогнул.
— Давай лучше зайдем в дом, пока тебя никто не увидел.
Маловероятно, конечно, при их относительной удаленности от соседей, и все же Майя предпочитала не рисковать. Она собиралась задать ему парочку вопросов, прежде чем определится, верить ему или нет. Но сначала стоило принять холодный душ…
«Лучше ледяной! — подумала она, непроизвольно сжав кулаки, когда ее взгляд упал на великолепную задницу идущего впереди мужчины. — «¡Dios, дай мне сил не поддаться этому инопланетному соблазну».
* * *
Лекс обнаружил, что его охватил сбивающий с толку коктейль эмоций, самой яркой из которых была похоть. А ведь спасшая его женщина была полной противоположностью его идеальной белокурой избранницы. И тем не менее, глядя на дикие каштановые кудри, гладкую загорелую кожу и аппетитные изгибы землянки — ее имя он до сих пор так и не узнал, — ему хотелось предать забвению и наставления Оракула, и имя своей суженой.