– Привет! – сказала я первой.
– При… вет, – смущённо отозвались все трое.
– Кстати, Юу тоже здесь! – вставил дядюшка Тэруёси. – Всё спрашивал, когда вы приедете. Скучал, похоже!
Я с безразличным видом поправила шнурок косметички у себя на плече. Чем спокойней реагировать, тем скорее отстанут.
– Да ладно! И где же он сам?
– Да вроде возится с заданием на лето.
– Небось, на чердаке, как обычно… Любит он там пропадать! – добавила моя троюродная сестрица Сáки – высокая девушка гораздо старше меня. На руках она держала младенца. Саки – старшая из дочерей (все три замужем) тётушки Рицуко, папиной старшей сестры.
Но этого младенца я видела впервые. Странное ощущение – видеть человеческое существо, которого год назад вообще не было на свете. А малявка, что цепляется той же матери за коленку, – должно быть, Мива, которая ещё прошлым летом сама была грудничком.
Мне никогда не хватало ни сил, ни памяти запомнить все эти лица и имена – даже тех, кто примерно моего возраста, не говоря уже о потомстве бесчисленных дядь и тёть, – и с каждым визитом сюда приходилось заучивать всё это снова. Пока же я просто повторяла то, что делала мама, – кланялась всем, кто появится перед глазами.
– А Мицуко здесь?
– Хлопочет на кухне…
– Но куда пропал Юу? – удивилась тётушка Рицуко. – Всё утро только и спрашивал о Нацуки! Может, так устал её дожидаться, что заснул?
– Да уж! – хохотнул дядюшка Тэруёси. – Эта парочка у нас из лета в лето не разлей вода… Правда, Нацуки?
Подобную чушь они повторяли из года в год, но именно теперь, когда мы с Юу стали тайными любовниками, я смутилась сильнее прежнего. И, не найдя что ответить, уставилась в пол.
– Не говори! – откликнулась очередная тётушка. – Прямо близнецы!
Из года в год они обожали повторять на все лады, что я почему-то не похожа ни на родителей, ни на сестру, а вот с Юу – просто одно лицо.
– Ох! Да что же мы всё в прихожей? Кисэ, Нацуки! Проходите скорей! Устали, небось? – прокудахтала очень толстая тётушка, которой я уж точно сроду не встречала, и зачем-то похлопала в ладоши.
– Да уж… – кивнул папа.
– Заносите вещи, располагайтесь! Ваша комната дальняя, в ближней спит Ямагата. А в дальнюю уже заселилась Фукуόка. Но только на одну ночь – завтра они уезжают… Вы же потерпите, ничего?
– Да, конечно. Спасибо! – ответил папа, снимая обувь, и я поспешила за ним.
В Бабулином доме все семьи нашего рода называют по префектурам их проживания: Фукуόка, Ямагáта, Ти́ба… Ещё и поэтому имена тётушек-дядюшек не задерживаются у меня в голове. Но у всех этих людей есть и свои персональные имена, не так ли? Почему же ими никто не пользуется?
– Кисэ, Нацуки! Сначала – поклоны предкам!
Прилежно кивнув, я проследовала за сестрой к семейному алтарю – в комнату между гостиной и кухней. Мы с Юу называли её алтарной.
Коридор в Бабулином доме только один – бежит по всему первому этажу в умывальную. А вдоль него тянутся шесть комнат, по три слева и справа, включая гостиную и две спальни с татами, которые переходят одна в другую, разделяясь только ширмами-сёдзи.
Алтарная же комната совсем крохотная, в шесть татами[12], примерно как моя спаленка в нашем новом доме на окраине Тибы. Главный семейный шалун Ёта любит называть алтарную «комнатой привидений», чтобы лишний раз напугать младших братьев. Но лично я в этих стенах всегда успокаиваюсь. Наверное, чую, как духи предков оберегают меня.
Подражая родителям, мы с сестрой зажгли по ароматической палочке, поднесли к алтарю. В нашей городской квартире алтаря не было, и я ни разу не видела его в домах у друзей. А этот запах встречала только здесь, в Бабулином доме, – и ещё на праздниках в храме. Обожаю этот аромат[13].
– Эй, Кисэ… Ты чего?
Не успели мы воткнуть благовония в чашу с пеплом, как сестра вдруг схватилась за голову и медленно осела на пол.
– Ой! Что это с ней?
– Ничего страшного… Просто укачало в горах.
– Ну надо же!
– Ох! От нашей дороги и взрослых-то с непривычки тошнит!
Тётушки захихикали, прикрывая ладонями губы и трясясь от смеха. А уже к ним присоединилась и парочка двоюродных братцев. Таких кузенов у меня только по отцу с десяток, не меньше. Всех в лицо не упомнишь, хоть тресни. Окажись среди них инопланетянин – никто бы и не заметил.
13
Японские благовония (о-сэнкό,