— И что ты предлагаешь?
Вот на этом месте слова ему изменили. Кассандра выждала секунду, и когда стало ясно, что у Вайля непосредственного плана нет, выступила вперед.
— Я знаю одного специалиста, кто мог бы помочь.
— Ладно. Когда закончим с этим заданием…
— Он живет в Нью-Мексико. И мог бы принять тебя завтра, я думаю.
— Это врач?
— Своего рода.
Альтернативная медицина. Ладно, с этим я справлюсь.
— Хорошо, договорись с ним.
— И… — начал Коул.
Я подавила настойчивое желание психануть. Ребята просто хотят помочь. И не их вина, что мысль добраться до корней этого странного моего поведения пугает меня до судорог. Мне кажется, что любое объяснение, почему кто-то приставляет себе дуло ко лбу, вряд ли начнется со слов: «Хорошие новости!» Но учитывая, что у меня в мозгу может оказаться арбалетный болт, притворяться, что ничего не случилось — не самая разумная тактика.
— Да?
— Пока мы не будем точно знать, что делать, кто-нибудь должен тебя караулить, когда ты спишь.
— Естественно. Можете тянуть спички. И бросьте ходить с такими рожами, будто вы сироты войны. Справлюсь.
— Конечно, справишься. Ты же у нас Жас.
Я кивнула, благодарная за его уверенность. Но я в отличие от Бергмана знала свои пределы. Иногда я вижу эту черту у меня в мозгу, голую черную стену на горизонте, напоминающую мне, что здравый рассудок в отличие от земли штука плоская. И есть некая точка, где можно с него свалиться. Я только надеялась, что этот сон не означает, что я уже по ту сторону ворот.
Глава 8
После душа я переоделась в то, что купила мне Эви: белая деревенская блуза с вышивкой и кружевами и пара джинсов, которую кто-то здорово отхреначил кувалдой и только потом выложил на прилавок. Так что одно я знала точно: выгляжу я хорошо. У моей сестренки есть глаз на такие штучки. Плюс к тому же — обер-комфортно, и не только потому, что Эви знает мой размер. Так вообще бывает с тем, что тебе достается от родных. Вот, например, дома я сплю под теплым одеялом, которое сшила для меня бабуля Мэй. Более уродливой тряпки я в жизни не видела, но как приятно свернуться под тканью и нитями, которые бабуля соединила, чтобы мне было тепло! Одежда от Эви, одеяло от бабули — это элементы того ядра моей жизни, которое мне говорит, что я чего-то значу.
По тем же причинам Бергман придирчиво отбирал, куда поедут и куда не поедут его изобретения и кто им будет на ночь читать сказку. И чем больше я узнавала про психа, который украл его дитя, тем больше понимала Майлза, который просто спятил, узнав, что дитя похищено. Пока Вайль был в душе, я просидела, уткнувшись в лэптоп, и читала досье, которое какой-то отважный агент собрал на этого самого Чень Луна. Так вот, я сделала единственный вывод: этот деятель — полный псих.
Честно говоря, я даже несколько успокоилась по поводу собственных странностей. Да, но в безумии Луна была своя система. Например: драконов весьма почитают китайцы. Согласно легенде, они (драконы) обладают невероятной мощью, в том числе умеют управлять погодой и создавать жизнь. Их также считают созданиями добрыми и благожелательными. Забавно: во всех волшебных сказках, что приходилось читать мне, героями были отважные рыцари, ехавшие убивать вышеназванных драконов. Быть может, это и есть настоящая причина, почему при каждой встрече с Западом Восток начинает плеваться кипятком и кидаться чаем.
Вайль вышел из душа в джинсах и футболке.
— А где все? — спросил он.
— Мальчики до сих пор натягивают тент, а Кассандра решила за ними присмотреть, чтобы у Коула не возникло искушения тюкнуть Бергмана по голове случайно отвалившейся палкой каркаса.
Тут до меня дошло, что мы с ним совсем одни.
— Я как раз смотрела материалы по Чень Луну, — быстро сказала я, ставя лэптоп на стол. — Думаю, когда у него не получилось превратиться в дракона, он решил довольствоваться лучшим из оставшихся вариантов и нацелился на броню.
Вайль поднял бровь.
— Судя по тому, что я слышал, этот вариант может быть лучшим не только из оставшихся.
— Ага. Потому что Бергман ничего не делает на серебряную медаль?
Вайль сел на банкетку рядом со мной и вздохнул:
— Значит, хождение во сне мы не обсуждаем?
— А нечего обсуждать. Завтра я увижусь с тем парнем, что Кассандра мне сосватала, он меня — ба-бах! — и вылечит. И я готова действовать.
— Ты понимаешь, как на самом деле мало чего можно сделать таким вот «ба-бах»?