Пока я бежала к сцене, на павильон обрушилась мощь Вайля, опустившая температуру на сорок градусов[1]. На всех поверхностях выступил иней. Моя Чувствительность дает мне некоторый иммунитет от вампирских сил, но все равно ощущение было такое, будто я час занималась подледным ловом, одетая по-летнему.
Халат Луна разорвался на спине, показав, как на демонстрации, запускаемые спинные чешуйки. Я побоялась, что сейчас Вайль получит в грудь полный залп, но лед сковал основания чешуек, не давая им вылететь.
Нож Кассандры не пробил броню, но сила удара заставила Луна зареветь от боли. В тот же момент Вайль ухватил его локтем за горло и дернул назад. Вряд ли у него был какой-то план, кроме как оторвать Луна от Кассандры.
Вихрь пламени из пасти Луна поджег брезентовую крышу. В ней образовалась дыра, во все стороны побежали языки. Слышно было, как Престон, шагавший так, будто все суставы у него окостенели, говорит в телефон, вызывая пожарных, полицию, «скорую», коммунальщиков. Он вспрыгнул рядом со мной на сцену, помог поставить Кассандру на ноги и потащил ее к заднему выходу из павильона.
Я остановилась, направив ствол на Пенгфей. Она что-то крикнула Луну по-китайски, выхватила две метательные звезды — я выстрелила в нее, когда она замахивалась, и вампирша метнулась в сторону. Одну она успела бросить, и звезда попала Вайлю в ногу. Он пошатнулся, хватка на горле Луна ослабела, и старый вампир, вырвавшись, схватил Пенгфей.
Крыша уже горела полностью. В любой момент она могла упасть — и из нас получатся отличные хрустящие сухарики. Коул и Бергман пятились к выходу, крича:
— Уходите! Уходите!
Престона и Кассандру я не видела — скорее всего они уже выбрались.
Я побежала к Вайлю, который только что выдернул звезду из ноги. Кровь шла из раны ровными толчками, пропитывая брюки и оставляя сплошной след, пока я тащила Вайля прочь со сцены и из павильона. Там нас ждали Коул и Бергман, и у Коула в руке были ключи от фургона.
— Помоги мне! — бросила я Коулу, отводя Вайля к молу. Коул, не говоря ни слова, подставил Вайлю плечо под мышку. Я еще сильнее обеспокоилась, когда Вайль не стал возражать.
— Я переставлю фургон? — спросил Бергман.
— Сперва только принеси аптечку.
Бергман принес и тут же переставил наше временное обиталище подальше от пожара, а мы с Коулом тем временем пытались унять кровь. Когда первым этапом нужно замотать жгутом бедро пациента, работа продвигается не слишком удачно.
— Тебе за всю твою долгую жизнь неужто ни разу не сказали, что нельзя вытаскивать оружие из раны, если оно там застряло? — прошипела я, пока Коул затягивал ремень, а я накладывала марлю.
Вайль не ответил, хотя я почувствовала, как напряглась нога под моими пальцами. Но я думала, что это реакция на боль, пока Коул не сказал:
— Жас, ну не ори ты на раненого. У него кровь хлещет, о он только что оторвал озверевшего дракона от нашей Кассандры.
— Бог ты мой! — Я посмотрела на Вайля, на Коула, снова на Вайля. — Все, я становлюсь собственной матушкой. А ну-ка глянь, нет у меня стервозных морщин вокруг рта?
Я повертела головой из стороны в сторону, чтобы им было виднее.
— За мою долгую жизнь я научился отличать искреннюю заботу от мелких придирок, — ответил Вайль. Он наклонил голову, лбом к моему лбу. — А теперь успокойся. Кровотечение — это следствие отказа от охоты. У живых доноров в крови есть что-то такое, чего нет в консервированной. Жасмин, я поправлюсь быстрее, чем любой человек. — В углах его глаз появились лучики. — А видеть тревогу у тебя на лице — за это не жалко получить любую рану.
Когда наконец можно стало снять жгут, а марля оставалась белой, мы сели все втроем рядом на тротуар, спиной к стене, глядя, как пожарные напоследок для порядка поливают дымящиеся остатки нашего павильона. Катастрофа, конечно. Но могло быть хуже.
К нам подошла Кассандра. От дыма и инея ее наряд превратился в лохмотья. Я посмотрела на свой костюм — ага, очень похоже на бедняжку, выкопанную из груды щебня после землетрясения. Но у меня было ощущение, как будто какая-то часть моего тела еще придавлена холодильником, а Кассандра сияла, словно фея-крестная только что сообщила, что ей полагаются новое бальное платье и хрустальные башмачки.
— Тент сгорел начисто, — объявила она радостно. — Зато ничего из того, что было рядом, не пострадало. Просто невероятно, как быстро приехали пожарные. Джерико говорит, что они тут из лучших в штате.
— Джерико — кто это? — устало спросил Вайль.