Вышедшая на шум из подъезда Зоя Яковлевна видела, как крутится Петька в крепкой руке Алексея Молотилова, прячет лицо от подлых Володькиных ударов, видела, как и сам Алексей Федорович трепал за уши ее племянника, но не сделала и шагу, чтобы защитить его. Когда Петька грязный, в рваной рубахе пришел домой, она со скрытой горечью, а Петьке показалось — злорадно, сказала:
— Вот так. Может, добрые люди научат тебя уму-разуму.
XV
Заросла елями да березками та звериная тропа, по которой прошел Тереха, бросив в болотные топи труп Никона Сторожева. Застарела людская память о таинственной гибели лесообъездчика Дупляновского участка. Был человек, и нет его. Пухом земля ему.
За десяток лет перевалило с тех пор. Но не может забыть своего кровавого дела сам Злыдень. За последнее время он все чаще и беспокойнее начал думать, а не напрасно ли загубил он человеческую жизнь. Появился в душе его червь, точит и точит он Выжигина, и опускаются порой у мужика руки после трудных, но бесплодных поисков.
Да и как не опуститься! Ведь то, во имя чего Злыдень совершил преступление, по-прежнему остается тенью. Может, бросить все? Нет-нет, сбудется Терехина мечта, будет он самым счастливым человеком на земле. Будет.
Отец Терентия, Филипп Аристархович, был умелым и удачливым охотником. В жизни ему повезло: он сумел выбиться из нищеты, скопил круглую копеечку и занялся скупкой пушнины. После революции, в период нэпа, он вошел в дружбу к крупному агенту русско-английского торгового общества Дуккару Коллену и был у него доверенным лицом во всей округе по заготовкам пушнины, кож, щетины и пера.
Пользуясь нехваткой товаров в молодой Советской России, заморские торгаши выменивали у охотников пушнину на ситец, нитки, напильники, мясорубки, гребешки, ножницы, стеклорезы, кремневые точила. Потихоньку Коллен скупал и золото, перепродавал его, обменивал. Золото и камешки-самоцветы были самыми любимыми предметами торговли Коллена.
Однажды (это было в период полного выветривания частного и иностранного капитала из советской экономики) в полночь, в непогодь, к Филиппу Выжигину приехал со своим ручным сейфом Дуккар Коллен. Он въехал в широкие ворота всегда гостеприимного «Вилипа», и с тех пор его никто уже не видел. Не зря громкозвановцы поговаривали, что к Филиппу Выжигину ворота широкие, да от него узки. А вот для богатого гостя их совсем не оказалось.
Филипп Аристархович, опасаясь улик, унес драгоценный сейф Коллена в тайгу и спрятал его там. А недели через две, сгребая с высокой крыши своего дома снег, оборвался и грохнулся оземь. Захлебываясь кровью, только и сумел сказать подбежавшему Терешке:
— Золото там… на Выпасках…
И умер. Терехе было пятнадцать лет. Он, разумеется, тогда не смог оценить, какой ключ ему передал отец в свой смертный час. Уж только потом, года через три, надоумила мать поискать в тайге тот сейф. Сходил Тереха на Волчьи Выпаски раза два — ничего не нашел. Тайга. Железная коробка там — иголка в стогу. Поди-ка, поищи. Махнул рукой. Но с годами мысль о золоте все властней, все крепче овладевала Терехой. Пока наконец не сделалась целью всей его жизни. Чтобы полностью отдаться поискам клада, Злыдень устроился лесообъездчиком в Дупляновский лесоучасток. Он неделями, месяцами не выходил из тайги, рыскал по ней до тех пор, пока хватало терпения жить впроголодь.
Много сил положил Злыдень, чтобы отвадить громкозвановских мужиков заглядывать в Волчьи Выпаски. Немало нажил он врагов в родном селе, убил человека — и все пока напрасно.
После Никона Сторожева Тереха бессменно работает на заповедном участке. Его хвалят за усердие, за любовь к делу. Он такой же, как был: высок, сух, дик глазами. Только изуродованный рот скрыт сейчас в густой бороде. Борода у него красивая, в колечках и завитках. Тереха гладит ее порой перед зеркалом, любуется и думает: «Деньги бы к этому, и была бы ты, Лидия Павловна, моя. Сейчас я гол, и подступиться мне к тебе нет никаких возможностей. А найду ту коробку с золотом, и ты побежишь за мной, как собака за куском хлеба».
Уже не первый год терзается Тереха думами об овдовевшей солдатке Лидии Скомороховой. Стоит перед его воображением красивая женщина и смотрит на него темными глазами. Вспоминает он молодость и проклинает свое уродство. Когда-то девица Лидия была плечо в плечо с высоким Терешкой. Любить бы им друг друга. Но где там. Кроме насмешки в дерзких и красивых глазах ее, ничего не видел Злыдень. И все-таки тянулся к ней тогда, тянется и сейчас. Скажи бы она: Терентий, забудь свое золото, — забыл бы. Вот она, любовь-то, что может сделать.