— Брок, это было невероятно хорошо, — прошептал Баки. — Ты — мое счастье. Сердце мое.
Баки потянулся за поцелуем. Он целовал и целовал Брока, словно тот мог пропасть сию же минуту, словно боялся, что окружающий мир исчезнет зыбким маревом, а Брок, неверяще гладил крыло Баки, немного пушистое, теплое.
Внезапно в комнате громыхнуло, и появился статный мужчина, не уступающий Баки ростом, яркий блондин, за спиной которого виднелись белые крылья.
— Баки! — ахнул блондин. — Ты…
Баки тут же оторвался от Брока, поднялся, глядя своим лучистым взглядом на пришельца, они с минуту смотрели друг на друга, а потом Баки заговорил.
— Я знаю тебя, — он потянулся дотронуться до щеки другого ангела, а Брок сидел на кровати, не зная, что ему делать, больше всего на свете боясь, что сейчас у него заберут Баки, или Баки сам уйдет, все вспомнив. Так или иначе, если не будет Баки, Броку незачем будет жить, потому что это будет не жизнь, а существование.
— Да, Баки. О, Отец Всемогущий, — всплеснул руками ангел, — ты потерял память, и где твое крыло?
Голос незваного гостя звучал очень взволнованно, а потом он перевел взгляд на Брока.
— Ты, смертный, знаешь ли ты, что только что совершил? Как посмел заставить ты чистое существо предаться грязному пороку? — голос его гремел, казалось, по всему дому, он выставил руку с мечом, указывая им на Брока, но тот даже не шелохнулся. Брок хотел что-то сказать, но его опередил Баки.
— Не трогай его, в случившемся нет его вины, это было мое желание, — спокойно ответил он, легко улыбаясь гостю.
— Я верну тебе память и буду просить у Отца о прощении для тебя, — сокрушенно сказал он, проводя по лбу Баки ладонью.
В лучистых глазах промелькнуло узнавание, Баки обернулся, улыбаясь Броку.
— Все хорошо, Брок. Это Стив, мой брат, — представил он блондина. — Брат мой, мне не нужно прощение Отца. Он дал нам волю, и вот мое желание: остаться здесь, с Броком, как смертный. Прожить жизнь, состариться с ним и умереть.
— Но Баки, как? Почему? — сокрушался Стив, убрав, правда, свой меч. — Пойдем со мной, Отец простит тебя, излечит твои крылья, ты снова будешь жить на Небесах.
— Нет, Стив, — грустно качнул головой Баки, а потом завел руку за спину и резко дернул, отрывая второе крыло. Закапала нестерпимо яркая алая кровь, а Баки бросил оторванное крыло к ногам Стива. — Я остаюсь здесь, как смертный. Теперь я смертен. Или убей меня, или уходи.
Голос Баки гремел не хуже голоса Стива, а крыло медленно рассыпалось в прах, который словно испарялся, не оставляя и следа от себя.
— Ты поплатишься за это, смертный, — грозно предупредил Брока Стив, и попытался снова. — Пойдем домой, брат, Отец велик и великодушен к детям своим, он простит тебя, поможет тебе.
— Нет, брат. Прости, но я остаюсь здесь. С ним, с мужчиной, которого я люблю столь сильно, что воспротивился воле Отца, — от этих слов Брок обалдел.
От всего: от того, что перед ним действительно ангелы, хотя он до конца не мог поверить в это; от того, что эти ангелы ссорились сейчас, называя Бога просто Отцом; но больше всего он обалдел от слов Баки, что тот его любит.
— А ты думаешь, что этот смертный тоже любит тебя? — усмехнулся Стив, похоже, решивший пойти на любые ухищрения, чтобы вернуть брата домой. — Ты спросил у него, готов ли он состариться с тобой, брат?
Брок уже был готов увидеть в отраженном в телевизоре лице Баки сомнение, ведь они действительно никогда не говорили о таком будущем, но Баки только улыбнулся брату, и Брок решился. Он поднялся с постели, вставая перед Баки, закрывая его собой, и тот сразу же обнял его.
— Я готов состариться и умереть вместе с ним, — четко ответил Брок, посмев посмотреть Стиву прямо в глаза. — И придушить любого гада голыми руками, если он вызовет неудовольствие Баки. А теперь проваливай из нашей спальни.
— Я буду наблюдать за тобой с Небес, брат, — мягко сказал Стив проигнорировав Брока, чему тот был несказанно рад. — И буду молить Отца о прощении для тебя. До встречи.
— До встречи, брат, — и Стив исчез так же, как и появился, а Баки продолжал обнимать совсем обалдевшего Брока, который только что трахнул одного ангела и нахамил другому.
— Почему у вас земные имена? — спросил Брок, когда они снова устроились в постели, и Баки положил голову ему на плечо, обнимая поперек груди. Брок чувствовал, что Баки счастлив по его движениям, по дыханию, по тому, как тот на него смотрел. И никуда не делась неземная красота, ясный взгляд и мягкость движений.
— Наши истинные имена невозможно ни услышать человеку, ни повторить их, — улыбнулся Баки. — Они похожи на песню без слов. А мы со Стивом те ангелы, что близки к людям, иногда ходим среди людей, чтобы видеть, все своими глазами, потому что с Небес что-то можно упустить, когда ты не Великий Отец. Поэтому мы взяли земные имена и, чтобы привыкнуть к ним, называли так друг друга и на Небесах. А потом привыкли и стали называть просто, когда были вдвоем. В одной из таких прогулок по Земле я увидел тебя, тебе тогда было пятнадцать, и понял, что ты мой человек. Так бывает, ангелы находят своих людей и начинают их защищать. Вы называете таких ангел-хранитель. Обычно ангелам-хранителям не нужно следить за своим человеком постоянно, но ты выбрал стезю воителя, и я просиживал часами и днями, чтобы смотреть за тобой.
— Поэтому я выживал в самых страшных заварушках? — немного горько спросил Брок, почему-то снова испытывая вину выжившего перед своими людьми.
— Да. Мне было жаль умирающих. Всех, не только твоих людей. Но я не мог им помочь, потому что моим был только ты, — Баки поднял голову, внимательно посмотрев на него, словно глядя прямо в душу, и сказал: — Ты ни в чем не виноват, Брок. Не смей винить себя.
— Но, Баки, почему Он допускает, чтобы мы убивали друг друга? — зло спросил Брок, понимая, что злиться глупо, особенно на Баки. — Прости.
— Ничего. Отец дал вам свободу воли, свободу решать за себя и теперь считает, что не имеет права вмешаться в вашу жизнь, — начал мягко объяснять Баки. — Но он позволяет нам, своим детям, немного вмешиваться в судьбы людей, но только тех, к которым тянется душа. Моя душа потянулась к тебе настолько сильно, что я захотел познакомиться с тобой, захотел к тебе. Я знал, что могу явиться к тебе только смертным, а для этого нужно оторвать себе крылья. У меня не получилось, и я упал с Неба, забыв обо всем.
— Почему ты не говорил мне, что любишь, когда ничего не помнил? — решил узнать Брок. — Ты всегда был рядом со мной, а об этом не говорил ни слова.
— Я все еще оставался ангелом, а ангелы не способны любить людей, только Отца Всемогущего, — Баки погладил Брока по груди, поцеловал в ключицу, шею. — Но став человеком, я понял, что люблю тебя всем сердцем, всей душой.
— И ты не жалеешь, что… Ну… — Брок не знал, как правильно спросить о том, не жалеет ли Баки, что Брок осквернил его, и тот не может вернуться на Небеса, но Баки его понял.
— Ни капельки. Если бы не это, Стив забрал бы меня на Небо сразу, и мне пришлось бы пройти весь путь сначала, чтобы прийти к тебе, — Баки провел рукой по животу Брока, теперь чувствуя его словно по-новому. — А так я смог остаться с тобой навсегда.
— Навсегда… — повторил Брок, словно пробуя слово на вкус, а потом перевернул Баки на спину, целуя, поглаживая, и им стало не до разговоров.