– Заблудилась я, помогите, – с мольбой в голосе произнесла она, переводя взгляд то на брата, то на меня, выжидающе.
– Нездешняя? – спросил Виктор.
– Да, в гости к дяде приехала. Он в Рябиновом живет. А я сама в лес пошла, вот и заблудилась. А теперь вот дождь начался …
– В лесу и среди трех сосен немудрено заблудиться, – улыбнулся Виктор. – Все деревья похожи друг на друга. Тут зоркий глаз нужен. Ладно, так и быть, выручим вас.
Мы не стали пережидать дождь, потому что неизвестно было, когда он прекратится, а смело вышли под его серебряные струи. Узнали имя девушки – Валентина. Через полчаса, минуя вырубку, пришли на поляну и взору открылось Рябиново – десятка два бревенчатых изб.
– А вон и дядин дом, обрадовалась она, указывая на крайнюю избу с высоким, отделанным ажурными перилами, крыльцом. Мы собрались было уходить, но Валя запротестовала, взяла нас за руки:
– Будьте добры, зайдите, чаем угощу.
Уж очень мило и настойчиво она нас уговаривала, что отказаться было выше наших сил. К тому же, дождь зачастил, и мы изрядно промокли. Она несказанно обрадовалась, когда прочла в наших глазах согласие. Вся засветилась гибким стройным телом, на щеках появился румянец. Я огляделся: неподалеку от избы возвышалась копна сена, придавленная с боков березовыми бревнами, чтобы не разметал ветер. Под окнами фасада, в желтизне листвы, огнем полыхали гроздья рябины.
–Здрасте … здрасте, – ответил на наше приветствие коренастый мужчина с добродушным лицом. Потом обернулся к племяннице:
– И где это ты, Валюша – голубушка, пропадала? Мы уж было на поиски собрались?
– Не сердитесь, дядя, – она доверчиво прислонилась головой к его плечу. – Я вот грибов насобирала. Дядя снисходительно улыбнулся, увидев на дне ее корзинки несколько размокших сыроежек.
– Эти добрые люди помогли мне найти дорогу, —пояснила она.
Мы познакомились. Мужчину звали Яковом Георгиевичем.
– Что ж вы стоите, заходите в дом, – пригласил он. Мы вошли в горницу, где нас встретила приветливая хозяйка.
– Ой, гости у нас редко бывают… Уж не знаю, чем вас и потчевать, – засуетилась она вокруг стола. Вскоре на нем появился пузатый тульский самовар, чашечки с перетертой с сахаром смородиной и душистым малиновым вареньем, настойка из смородины. Потекла неспешная беседа. Глаза у Якова Георгиевича оживились.
– На жизнь свою я не жалуюсь, – говорил он, набивая трубку табаком. – Ухаживаю за лесом, плотничаю. За заботу он добром платит. Летом и осенью – земляника, малина, черника, грибы, зимой – дичь стреляю. Вольготно. Нынче вот племянница приехала. В консерватории задумала учиться. Здесь ей удобно, у меня есть пианино. Летом купил, пусть, думаю, пацаны к музыке приучаются. У меня ведь их аж четверо. Сам -то я в молодости страсть, как музыку обожал, первым гармонистом на селе был. Музыка, она, я вам скажу, учит лес понимать и любить.
Хозяин бросил в угол рта трубку. Потянулся дымок, запахло самосадом. Я пил чай с малиной, чувствуя, как во всему телу, разливается приятная теплынь. Когда Яков Георгиевич приумолк, из приоткрытой двери до моего слуха донеслись звуки музыки.
– Забавляется, – произнес хозяин, потом окликнул.– Валюша, что ж ты гостей оставила?
Я жестом остановил его, прошел в комнату. Девушка играла на пианино, ловко перебирая длинными пальцами клавиши. Она успела переодеться в розовое платье. Завидев меня, подняла голову, улыбнулась.
– Вы любите музыку? – спросила девушка, замедляя движение пальцев.
– Да, она духовно обогащает и облагораживает, учит понимать и ценить прекрасное в природе и людях.
– Хотите, я вам сыграю «Ноктюрн» Глинки?
Я утвердительно кивнул головой. Следил за выражением ее одухотворенного лица, вслушиваясь в грустные звуки музыки. Перед моим взором вновь проплывал тронутый позолотой лес, березки, серебряные нити паутинок. А потом звуки воспроизвели мелодию дождя, сквозь который бежала длинноногая девушка с глазами испуганной косули. Она кончила играть, а я все еще стоял, захваченный волшебством музыки.
– Вы прекрасно играли.
– Спасибо, но до совершенства еще далеко, – ответила девушка смущенно.
Дождь за окном прекратился. Вечерело. Заканчивалось красное бабье лето. Мы, в знак благодарности за теплый прием оставили собранные грибы, распрощались с хозяевами и вышли на тропинку, ведущую в лес, чтобы до наступления темноты успеть в город. Я оглянулся и увидел Валю. Она стройной березкой стояла на высоком крыльце и махала тонкой рукой и я услышал ее голос: