Еще несколько раз в поле моего зрения попадали нерпы. Но стоило мне приблизиться на расстояние верного выстрела, как они с быстротой молнии исчезали. Один раз я все же выстрелил, скорее с досады, чем в расчете на удачу.
Дробь мелким горохом прошелестела по ледяному полю и эхо укатилось в сторону берега. Либо фортуна от меня отвернулась, либо стрелок я неопытный. Хотя сознаться в охотничьей неопытности было неловко. Огорчение мое улетучилось, когда через час я встретился с Павлом и увидел, что он тоже с пустыми руками.
– Ну, что снайпер? – подтрунил я над ним.– Где твоя нерпа?
– В воде, больно шустрая, за версту опасность чувствует, – махнул он рукой.– А твоя?
– Там же,– вздохнул я и с иронией заметил. — Побольше вес набирает, мне мелочь не нужна.
– Хитришь, братец, – рассмеялся он и предложил.– Пошли лучше водку пить для сугрева, я бутылку от ребят затаил.
Мне ничего не оставалось, как согласиться. Закинул за плечи ружья, мы направились в поселок. Морозный воздух звенел кристально прозрачный и хрупкий. «А ведь это замечательно, что нам не удалось убить нерпу,– подумал я. — Зачем нарушать гармонию природы. Пусть фортуна улыбается ненцам и поморам, им этот промысел на роду написан».
Уже в поселке мы встретили охотника Ермолая. Каюр лихо управлял собачьей упряжкой. Сзади него на нартах лежало неподвижное тело нерпы и малокалиберная винтовка. Ермолай притормозил нарты, приветствуя нас. Видя, что мы без добычи, покачал головой, приговаривая:
— Вай, вай, нерпа хитрый!
– Еще какой хитрый, – согласился Павел.
— А Ермолай хитрее, однако, – не без гордости сознался охотник.
– Великолепный охотник, — польстил я ему. Ненец усердно закивал головой, заулыбался и проехал, довольный похвалой. Я с того дня больше не помышлял об охотничьей удаче. Сложное занятие — охота на нерпу.
БАБЬЕ ЛЕТО
1
С грустным предчувствием Андрей Гратов переступил порог родного дома, внося в горницу горьковатый запах трав и цветов. Он с утра до позднего вечера работал в поле на стогомете и теперь ощущал во всем теле усталость. По встревоженному лицу матери понял, что она чем-то огорчена. Он с детства научился по едва приметным признакам узнавать о настроении матери, словно был связан с нею незримыми нитями. А мать тонко чувствовала состояние его души и вместе с ним делила и радости, и тревоги.
—В селе, Андрюша, сказывают, что давеча тебя опять видели с Анной Беловой, – произнесла с укором глядя на сына. – Ты ведь обещал мне оставить ее. Ну, зачем она тебе с малым дитем на руках? Али хороших, работящих девчат в селе мало? Одна другой краше, выбирай. Неужто свет клином сошелся на этой Анке. А коли к ней муж Николай с гармонью из города, где заблукал, возвернется, да узнает о ваших встречах, то скандала и беды не миновать. Ой, чует мое сердце, не к добру…
– И что ты, мама, волнуешься? — Андрей подошел к Наталье Петровне и улыбнулся. Ничего дурного у нас с Аней нет. Поговорили, вспомнили о детстве и разошлись.
– Знаю Анну, она любого обворожит. И лицом пригожа, песнями и плясками за душу берет, – немного успокоившись, промолвила мать.– Хороша была бы в доме невестка, да вишь, не судьба. Пока ты служил, ее под венец повели. Сказывают она с Колькой, что та кошка с собакой жили. Он без самогона за стол не садился и свекровь его поддерживала, так как сама охотно для аппетиту первак хлестала, а невесту постоянно пилила. Вот Аннушка и не выдержала, ушла с дитем к родной матери.
– Да, не заладилась у нее жизнь, — согласился Андрей. — Да только Анна гордая, никому не жалуется на свою судьбу. На людях всегда веселая, приветливая, а на сердце печаль.
– Ты бы сынок себя пожалел, – горестно вздохнула Наталья Петровна. – Все о других печешься, а сам, поди, еще толком не определился. Вера Тихомирова, чай не невеста, скромная, работящая и красотою Бог не обидел. Приятно с ней и под венец пойти. Слышала я, что она по тебе сохнет, да стыдится признаться. Другая бы городская шленда уже бы окрутила и на шее чугунной гирей повисла, а Вера скромна и стеснительна. Брал бы ее в женушки, а то ведь четвертый год, как отслужил, а все в холостяках. Дружки твои закадычные на первом, втором году после службы обзавелись семьями и в отцах ходят…
– Придет и мое время, — усмехнулся сын. Наталья Петровна разговаривала и одновременно накрывала на стол. Над тарелкой с горячим украинским борщом струился ароматный пар.