Печально склонив стебли, завяли желтые лепестки нарциссов. В палисаднике раскидистая ива сменила светло-зеленую прозрачную вуаль на густой, стекающий к земле, словно струи водопада, наряд…
Настал черед сирени. Заждавшись тепла, зрели под солнцем гроздья с фиолетовым отливом, вбирая в себя его энергию. И вот однажды под блеском утренней звезды распустились сиреневые хрупкие звездочки. В каждой из них еще до прилета первых пчел застыла сверкающая капля росы. И без усилий рождались строки, будто дарованные природой:
Размыты очертания и тени,
Дрожит, мерцая в утреннем саду,
Зеленый куст нечаянной сирени
В отчаянно сиреневом цвету…
Словно маленькое облачко заночевало в зарослях, первый луч солнца застал его врасплох… Иду по усыпанной желтым влажным песком тропинке, подмечая то один, то другой куст сирени. Согревают взор белопенные соцветия, распушившиеся на ветках кружевами. В свежее дыхание близкого моря пробивается тонкий аромат.
Она выстояла в студеную пору, выдержала обжигающие норд-осты и вот нежно полыхнула соцветьями.«Сиреневая погода сиренью обрызгала тишь», – строка из есенинской «Анны Снегиной», как в далекой юности, волнует сердце, навевает воспоминания о первой любви, о свиданиях. И каждая встреча с ней рождает теплое солнечное чувство.
Ветка сирени на согретом лучами граните обелиска, ветка сирени в тонких девичьих руках – символ торжества жизни, дань памяти воинам, знак величия и нетленной красоты.
«Имеющий в руках цветы плохого совершить не может», – в этом был убежден замечательный русский писатель Владимир Солоухин, автор лирических и эпических произведений «Владимировские проселки», «Созерцание чуда», «Время собирать камни», «Камешки на ладони», сонетов и других творений. И надо не только согласиться с этим философским и этическим высказыванием, но и постоянно следовать ему.
ГРОЗДЬЯ СИРЕНИ
В мае, когда отцвели абрикосы, миндаль, алыча, а за ними персик, вишня, черешня и яблоня, наступает пора цветения сирени. Растущая во дворах и палисадниках, она особенно на утренней зорьке или после дождя, блестя капельками росы и воды, сверкая звездочками соцветий, одаривая взоры людей, благоухает тонким ароматом.
Селекционеры позаботились о разновидностях и цветовой гамме этого удивительного растения, восхищавшего ни одно поколение поэтов, художников, музыкантов, создавших лирические строки, живописные полотна и рисунки, прекрасные мелодии
Проходя по одной из улиц на окраине города с одно и двухэтажными домами, с палисадниками под окнами, блистающими в лучах солнца. Среди цветущих кустарников смородины, жасмина увидел гроздья сирени белого, пурпурного и фиолетового цветов. Если бы они были в отдалении друг от друга, то это не заставило бы остановиться. Но разноцветные гроздья соприкасались.
«Наверное, какой-нибудь цветовод-мичуринец постарался и на одном подвое создал букет?» – предположил я. Но когда внимательно пригляделся, то увидел, что из почвы поднимаются три ствола, а вверху переплетаются ветвями, превратившись в единое творение человеческих рук и природы. Хотя версия об умельце-селекционере отпала, однако очарование от увиденной композиции не угасло. Наверняка, садовод поставил эксперимент, посадив рядом черенки разноцветной сирени, и эта задумка ему удалась. Я подметил, что при виде такой необычной композиции, словно букет в огромной вазе, прохожие замедляли шаг и их лица озарялись улыбками.
Мне припомнились строки из юности, когда под окном родного дома в одном из степных крымских сел в мае зацветала сирень:
Зацвела под окошком сирень
Распустила душистые гроздья.
И скользнула лиловая тень
По дымящимся звездам.
И припомнилось сердцу в тот час,
Что давно не могло позабыться,
Сквозь цветенье сияние глаз
Снова в душу сумело пробиться.
ЗА ОКОЛИЦЕЙ – МАКИ
Ранним утром, только первый луч солнца разбудил землю, я вышел за околицу села. Еще вчера, проходя по узенькой тропинке среди голубого овса, даже не подозревал, что поле преподнесет сюрприз. В дымящемся разливе овса кое-где густо вспыхнули угольками красные маки. В одном месте их было больше, в другом – поменьше. Словно еще осенью или ранней весной кто-то невидимый вытряхнул из сухих маковок черные семена. Это, наверняка, был ветер. Но даже в беспорядочном их цветении чувствовалась гармония красоты. Над полем пылало лилово-сиреневое зарево рассвета. Поле подступало к домам крайней улицы.