В небольшом палисаднике под окнами многоцветие, как на палитре художника. Розовые, белые и фиолетовые астры , бордово-красные георгины, оранжевые календулы, белые хризантемы....
Есть тонкие властительные связи
Меж контуром и запахом цветка.
Как бриллиант невидим нам! Пока
Под гранями не оживет в алмазе,
– философски стремился осмыслить связь явлений и суть вещей поэт Валерий Брюсов. Большинство цветов своей формой повторяют солнце. Может, поэтому их щедро согревают лучи и фотосинтез творит свое дело, как живописец щедро раздаривая акварели.
Какая гамма красок, тонов, полутонов, тонкие переливы цвета. Вот среди сплетения стеблей и цветов из оброненного кем-то семени на прочной ножке горделиво стоит подсолнух. Все его собратья на полях отцвели и одарили земледельцев урожаем. А этот, заблудившийся среди городских многоэтажек, радует взор раскачивающейся на ветру головой, жадно вбирает в себя последнее тепло. Да не дано ему нынче вызреть. Рядом растущий шиповник с пунцовыми светляками плодов колючей веткой зацепился за корону подсолнуха.
Желтый лепесток тягучей каплей меда упал на землю и замер осколком на пожухлой траве. Едва я отошел на несколько шагов, как налетела стайка смышленых воробьев и принялась клевать недозревшие семечки. Не суждено долго полыхать под солнцем.
Уже и поздние цветы – дубки, которым и первый морозец не страшен, заявили о себе. Теплится жизнь в палисаднике до той поры, пока его не запорошит снегом, не остудит морозом. Но и тогда плоды шиповника яркими огоньками будут поблескивать среди холодного безмолвия.
НА РЫБАЛКЕ
Ранним утром, когда еще молочно-сизый туман гнездился в пойме поросшей камышами речки Джарджава, что в окрестностях Керчи, я пришел на побережье залива – в укромное место за Цементной слободкой, больше известное керчанам как Бочарка. Утро выдалось тихое. Штиль, и на мелководье у берега с большими и мелкими камнями -валунами, за лето выбеленными солнцем, словно сквозь прозрачную призму, видно дно. Камни под водой поросли зеленовато-бурыми водорослями, черными ракушками мидии, прочно прицепившимися ворсинками – бисусами.
Вижу, как на песчаной отмели боком прополз крохотный краб, а над ним проскользнула рыбешка-игла. В сотне метрах от берега на резиновой лодке с веслами заядлый рыбак, еще раньше меня прибывший на Бочарку, выуживает удочкой рыбешку за рыбешкой.
Наверняка, бычков, хотя если запасся с лиманов морским червем, то есть шанс поймать кефаль, пиленгаса, либо саргана. Улов он кладет в садок, но вот одну из мелких рыбешек бросает в воздух. И тут же десятка два чаек, расположившихся поблизости, поднимаются следом. И лишь одной из них, самой шустрой, удается полакомиться. С криком они опускаются на воду поодаль, зорко наблюдая за движениями рыбака.
В отличие от них неутомимый нырок, пропадая в глубине на две -три минуты, сам добывает себе пропитание. Вынырнет в нескольких десятках метров от прежнего места и снова погружается в воду. Нырок, точнее и не назовешь эту птицу.
Я тоже приготовил удочку. Достал из воды ракушку мидии, разбил ее и желтую мякоть нацепил на крючок. Для бычков – это лучшее лакомство. Взмахнул бамбуковым удилищем и забросил леску с грузилом в воду, в светлое оконце с песчаным дном. Минуты через две-три поплавок заплясал на поверхности, а потом резко ушел под воду.
Потянул удилище, ощущая, как упругой тетивой, натянулась леска. В лучах солнца серебристо сверкнула рыбешка – бычок кругляк. Через час-полтора в моем садке – мелкоячеистой сети – уже было десятка три бычков – кругляков, ротанов , каменщиков…
Опустил садок в воду, закрепив его у берега. Увлеченный ловлей, отошел метров на пятнадцать и неожиданно услышал за спиной громкий всплеск. «Неужто бычки в садке разгулялись, пытаясь вырваться на свободу, в родную стихию?» – подумал я.
Возвратился к садку и увидел змею, застрявшую в узкой ячейке. Она, изгибаясь, тщетно пыталась выбраться из западни. Очевидно, успела заглотнуть одного из бычков, ее тело увеличилось в диаметре, вот и оказалась в ловушке. Надрезал ножом ячейку, и змея, лавируя между подводных камней, ушла вглубь. Безобидное существо, почему-то вызывающее неприязнь и страх у людей. На побережье Азовского моря, где их особенно много, есть мыс Змеиный.
Огляделся, вдалеке в направлении Минного причала, что у мыса Ак-Бурун, увидел одинокого рыбака со спиннингом. Вспомнил, как в июле и августе здесь с розового рассвета и до малинового заката царило оживление. Звенели голоса детишек, резвившихся в теплой, как парное молоко, воде на песчаной отмели.