«Ничего в жизни я так не любил, как лес с его грибами и дикими ягодами, с его букашками и птичками, ежиками и белками, с его столь любимым мною запахом перепревших листьев», – искренне признавался великий русский писатель-психолог Федор Достоевский. «Отраден вид густого леса в знойный полдень, освежителен его чистый воздух, упоительна его внутренняя тишина и приятен шелест листьев, когда ветер порой пробегает по его вершинам»,– делился своими ощущениями замечательный русский писатель, сказочник и натуралист Сергей Аксаков. Мне близки и дороги мысли этих великих людей.
Нынче, собирая плоды, подметил одну закономерность. Как и роза, боярышник, шиповник, крыжовник, а также терновник, облепиха и ежевика наделены острыми щипами и колючками. Рачительна хозяйка-природа. Все, что представляет большую ценность и красоту, обеспечила защитой. Впрочем, в природе нет бесполезных растений и животных, просто порой их виды еще до конца не познаны человеком.
С ВЫСОТЫ ПТИЧЬЕГО ПОЛЕТА
Из урочища я вышел в сосновый бор. Над головой сомкнулись высокие кроны в чистой просини неба. Запахло смолистой хвоей, а внизу, на влажной земле, увидел разбросанные шишки. По соседству с соснами растет молодой дуб. Увы, и сюда докатились волны цивилизации: пепел костра, пластиковые бутылки и стаканы – следы недавнего пикника, нарушившие гармонию бора.
Слышу перекличку, и щелканье, и пение незнакомых птиц, нашедших здесь для себя приют. Небольшой бор обрывается поляной с дикорастущими кустами шиповника. Я поднимаюсь на холм. Отсюда открывается прекрасная панорама древнего города, Керченского залива и Керчь-Еникальского канала. От мыса Еникале со старинной турецкой крепостью до мыса Ак-Бурун с крепостью Тотлебена блистает в лучах солнца бирюзово-голубая чаша залива. В его излучине подковой расположился город с белыми, как океанский лайнер жилыми кварталами на противоположном берегу, стрелами портальных кранов в районе морского торгового порта, плавучим доком судоремонтного завода, с колесом обозрения на набережной.
И над всем этим возвышается символ города – гора Митридат с обелиском Славы. Ночью город представляется огромным фантастическим кораблем с обилием разноцветных огней, над которым сияют звезды, отражающиеся в темном бархате залива. По акватории Керчь – Еникальского канала, мимо косы Тузла денно и нощно следуют суда торгового и рыбного флотов: танкеры, сухогрузы, сейнеры во время путины. Бесконечен этот поток – тысячи судов.
Стоят последние благодатные дни золотой осени. Через неделю-другую задует резкий норд-ост и волны на море и в заливе взбунтуются. Накатят тяжелыми свинцово-серыми бочками на берег, разбиваясь о камни на мириады брызг. Выбросят зелено-бурые плети водорослей. И тогда не всякий рыбак рискнет выйти в море или отправиться с удочкой или спиннингом на камни Бочарки. А холодные струи дождей погасят багряно-красные, желтые и пунцово-пурпурные костры благодатной осени, подарившей красоту и очарование.
ЧЕРНАЯ ЯГОДА
Еще весной, прибыв на каменистый берег залива, что у холмистого мыса Ак-Бурун, я на зеленой поверхности склонов увидел белые островки, как будто ночью локально выпал снег. Но этого не могло быть, потому, что последний снег, обильно увлажнивший почву и давший вместе с теплыми лучами солнца жизнь тысячам стебельков трав и полевых цветов, истончился и сошел еще полтора месяца назад.
Тогда я по крутой, едва приметной козьей тропинке (домашние козы здесь нередко пасутся), поднялся на склон. Подошел поближе к островкам. Не низких колючих кустах терновника закипало белопенное цветение. Это весна– рукодельница сплела прекрасные, замысловатые кружева из белых шелковых нитей. Среди беспорядочно растущих веток с острыми шипами колючек в голубое небо взирали маленькие изящные цветки. Над ними, тонко звеня, трудились пчелы, собиравшие нектар.
– Терновый куст никогда не бывает пуст,– вспомнил я народную присказку и, действительно, это древнее растение, которое часто упоминается в произведениях классиков литературы, поэзии « терновый венец», «тернистый путь» и другие словосочетания, очень стойкое к морозам и другим испытаниям капризной погоды.
Не бывает года, чтобы осенью терновник не одарил человека, животных или птиц. Наши братья меньшие тоже оценили целебность, иссиня – черных с сизым налетом терпких ягод. Подобно ягодам рябины после первых морозов они становятся сладкими.