— Не морочь голову. Или ты думаешь, что на станции не ловится «Латания-фонор»? Ладно, до встречи.
Конечно, Маран вернулся с Диной. Взволнованной, даже ошеломленной неожиданным изменением в своей судьбе, разрумянившейся Диной. Увидев ее, Поэт совсем помрачнел, тогда Маран предложил и ему присоединиться к компании, но тот ответил:
— На Эдуру, как я понимаю, ты меня не возьмешь?
— Не возьму, — сказал Маран. — Хватит с тебя и Палевой. Займись делом. Когда ты написал последнюю песню?
— Давно, — вздохнул Поэт.
— То-то и оно. Работай. Нечего тебе болтаться по всяким Эдурам.
— Куда же я поеду? С женщинами, что ли, сидеть?
— Тогда оставайся. Предъявишь мне, когда вернусь, песен ну хотя бы двадцать…
— Здрасте! Может, все пятьдесят?
— Ладно, десять. Вот тогда я возьму тебя в следующую экспедицию.
— А ты уже в штатные командиры записался? В следующей ты, может, будешь на подхвате. А то и тебя самого не возьмут.
— Что за беда! Будем вместе с женщинами сидеть. Договорились?
— Договорились, — сказал Поэт весело.
На стартовой площадке, или, скорее, на приспособленном под таковую большом пустыре за Въездом, пока прочие рассаживались в ожидании орбитолета на наскоро расставленных полукругом малоудобных местных скамейках без спинки, Поэт отозвал Марана в сторону. Не совсем в сторону, они сели в двух шагах от устроившегося в некотором отдалении от остальных Дана, и тот слышал каждое слово, но не испытывал по этому поводу никаких волнений, резонно сочтя, что Поэт отошел бы подальше, если б намеревался от него таиться.
— Маран, — сказал Поэт, — ты меня беспокоишь. Я хотел бы поговорить с тобой. На ту самую деликатную тему, болтовни на которую ты не терпишь. Ты позволишь?
— Позволю, — ответил Маран со вздохом. — Откровенно говоря, я и сам хотел… В конце концов, с кем мне еще советоваться, если не с тобой?
— Так тебе нужен совет?
— Пожалуй.
— Значит, я правильно понял. У тебя проблемы. И что же произошло?
Маран ответил не сразу, после небольшой паузы, у Дана создалось впечатление, что он буквально выдавливает из себя слова.
— Я потерял контроль.
— Так я и думал. То есть подозревал. Вещь ведь неординарная, если не невероятная… Весь?
— Почти. Кроме пограничного. Да и там еле держусь.
— И давно?
— С первой минуты. Никогда, ни с кем, ни трезвым, ни пьяным не терял, а тут… Притронулся, и все. — Он помолчал и добавил очень тихо, обращаясь то ли к Поэту, то ли к себе: — Это прикосновение словно до сих пор у меня в руках…
— Ты слишком долго ждал, — констатировал Поэт. — Несколько месяцев?
— Год.
— Год?! Каким образом? Ты же попал на Землю не так давно.
— Это началось не на Земле. Еще здесь. — Маран усмехнулся в ответ на изумленный возглас Поэта. — Не буквально. На орбитальной станции. Я оказался там после налета на визор-центр, если ты помнишь. И столкнулся с ней. Она прилетела с отцом, у нее закончился контракт в университете, где она до того работала, и… Впрочем, неважно. Это все равно случилось бы. Рано или поздно. Судьба.
— Но у вас ничего не было?
— Нет.
— Почему?
— Странный вопрос. Она улетела домой.
— Сразу?
— Нет. Через какое-то время.
— И ты не мог…
— Нет.
— Врешь. Чтобы ты не мог добиться женщины, которую захотел? Не верю.
— Я не хотел. Не хотел добиваться, я имею в виду.
— Почему?
— Были причины.
— Какие?
— Неважно. Были. Можешь мне поверить.
— Ладно, если неважно, не говори. Значит, с ней — нет. И вообще ни с кем?
— Не сказал бы. Наоборот. Я перепробовал половину профессионалок Бакны, чтобы от этого отвязаться. С нулевым результатом. Потом, правда, действительно никого не было, и довольно долго. Месяцев десять.
— Многовато. Палевая?
— Палевая и до.
— Перебор, конечно, серьезный. Даже если просто так, и то отвести трудно. А когда еще на уме определенная женщина… Но ведь вы вместе уже декад пять или шесть. Ты мог бы в какой-то степени прийти в себя.
— Мог бы, — вздохнул Маран.
— Ну тут есть только один выход. Сброс.
— Нет.
— Почему? Время еще есть. Астролет ведь улетает только завтра утром. По-моему будет и рейс орбитолета. Отправь Мита и Дину с Даном и останься.
— Нет.
— Но почему?
— Не хочу. Мне это противно.
— Скажи-ка! — протянул Поэт удивленно. — Какие-то земные у тебя стали понятия. Но ты же не землянин. Что тут такого? В конце концов, ей необязательно знать.
— Дело не в ней. Не только в ней. Я сам не хочу. Да и… Раз уж мне вздумалось сделать своей земную женщину, должен же я считаться с ее нормами.