— Хорошо, я вас понял. Но проект не должен быть закрыт, он очень важен.
— Пусть так. Раз для вас это так необходимо. Просто учтите, что когда я приду к власти, я не допущу коррупции и нецелевого расходования средств, даже своим сторонникам. Мы будем спасать страну, а не просто грести под себя как остальные. Исключений для преступников и взяточников не будет!
— Я понимаю.
Глава 7: Вскрытие
— Сунь, вы уверены, что этого не произойдёт?
— Да уверен.
— Но анализ обшивки показывает, что это не просто пластина металла, внутри неё есть поляризованные области, проводники тока, по сути, это датчик, и он до сих пор работает. Он передаёт сигналы и не только излучает, но и стучит в центр управления о нарушении целостности обшивки.
— Я понимаю, что поверхность поляризована и покрыта датчиками в каждом слое обшивки, которые до сих пор работают. Но почему система самоуничтожения не запустилась тогда сразу, когда мы три месяца назад откололи первый кусочек обшивки? Тем более, если датчики такие чувствительные, а аппаратура бункера столь умна, то она должна была засечь, что мы тут копаемся.
— Одно дело маленький кусочек, другое дело пробурить обшивку насквозь.
— Но у нас нет особого выбора.
— Мы можем попытаться обмануть датчики, создать технологию, которая бы соединяла разрушенные нами при бурении сегменты проводов.
— Здесь сложнейший лабиринт нано проводов по которым прокачиваются сверхслабые токи разных частот, каждый проводок почти уникален и имеет строго определённый тип тока, который к тому же меняется по времени с частотой сотни раз в секунду. Эти токи постоянно сканируют сопротивление и теплопроводность в привязке к температуре. По сути, периметр это не просто датчик, это зашифрованная архитектура целостности, защищённая от взлома, мы не сможем это повторить. Тот кто создавал эту систему электронного лабиринта периметра позаботился о том, чтобы её было очень сложно взломать. Попытка обмануть систему, восстанавливая лабиринт проводов, займёт долгие годы.
— Ну и пусть, зато мы вскроем без опасности быть убитыми системами защиты.
— У нас есть проблемы наверху с финансированием, и большие проблемы. Если результатов не будет, и мы будем копаться с обшивкой много лет, проект вообще могут закрыть, либо мы вскроем это сейчас электромагнитным резаком, пока есть возможность, либо нас вообще закроют. И тогда эта задача останется на решение будущим поколениям. Поэтому мы должны вскрыть это здесь и сейчас, я принял решение. Начинаем.
— Увы. Но я советую хотя бы эвакуировать всех лишних людей километров за двадцать отсюда. Если взорвётся термоядерная бомба системы самоуничтожения, многие могут погибнуть.
— Хорошо трус, можешь садиться в вертолёт и лететь куда подальше. У тебя есть тридцать минут, потом начнём вскрывать.
— Я не трус, я просто думаю не только о славе, но и о людских жизнях.
— Всё уходи.
Мощный электромагнитный резак уже был установлен на глубине 8310метров и был готов к работе. Он представлял из себя средних размеров электроракетный двигатель, который ускорял частицы до трёхсот километров в секунду, на максимальной мощности. Разогнанные до трёхсот километров в секунду атомы врезались в обшивку того, что требовалось разрезать, и вскрывали даже самые прочные сплавы. Но расчёты показывали, что для того чтобы прогрызть дырку даже в этом сверхпрочном материале должно хватить двухсот километров, так что резак был сделан с запасом.
Тем временем, вертолёт и ещё несколько учёных, опасавшихся за свою жизнь, улетели, а рабочие включили устройство, и начали бурить дыру в сверхпрочной, ранее непреступной для обычных средств обшивке древнего города. Уже спустя первые десять секунд бурения раздались аплодисменты, резак шёл с хорошим темпом, материал поддавался по миллиметру каждые пять секунд, довольно быстро. Никто не знал точной толщины обшивки, однако предполагалось, что она должна быть несколько десятков сантиметров. То есть сверлить предстояло от десяти минут до нескольких часов. Все напряжённо следили за работой устройства, проходили минуты, на всё новые сантиметры вглубь вгрызался резак, и вот уже был закончен первый цикл, но ничего до сих пор так и не взорвалось. Устройство снова включили, прошло ещё минут двадцать, и вот послышался удар, пластина шевельнулась, упала. Мощные клеящие присоски, зафиксированные по центру, потянули её на себя и вытащили из стены, огромная пластина сверхпрочного материала была поднята на поверхность. Толщина стены оказалась пятьдесят три сантиметра.