Семья к этому времени увеличилась. У Василия появились еще две сестры — Ирина и Анастасия. Он хорошо понимал, как трудно будет отцу, ведь и его пятерка немало значила в домашнем хозяйстве. Но оставаться в станице было нельзя.
— Я уже договорился: завтра в Екатеринодар подвода едет, тебя обещали подвезти. Так что собирайся.
В Екатеринодаре жила бабушка Василия. У нее он и остановился. Бабушка хорошо знала жизнь. Вырастила семнадцать детей, пережила мужа, осталась вдовой, работала в прачечной.
Из дома Василий захватил подготовленное прошение, свидетельство о рождении, справку об окончании начальной школы и две фотокарточки. В городе ему надо было получить в городской полиции справку о политической благонадежности. Туда он и направился на другой день.
После долгих расспросов чиновник приказал подождать в приемной, а сам бесшумно скрылся за дверью. Прошло несколько минут, и тот же чиновник, выйдя из кабинета, жестом пригласил Василия зайти.
Прямо на стене Грабин увидел огромный портрет царя. Николай II был изображен идущим во весь рост, поэтому казалось, что он вот-вот наступит на сидящего под ним полицмейстера. Василий испуганно остановился на большом удалении от стола, уставленного замысловатыми статуэтками, чернильницами, многочисленными приспособлениями для чистки перьев, для хранения карандашей.
— Проходите ближе.
Василий оглянулся. Сзади никого не было. Показалось странным, почему полицмейстер говорит во множественном числе.
— Фамилия? Имя?
— Грабин. Василий.
— Верующий?
— Верующий, православный.
— В церковь ходите?
— Ходим с бабушкой.
Василию опять показалось, что он спрашивает не только о нем.
— А отец и мать бывают в церкви?
— Конечно, бывают, как можно не бывать.
— А гости к вам приходят? Соседи, товарищи отца.
— По праздникам, если приглашаем.
— А о чем они говорят?
— О разном. Песни поют, пляшут.
— Какие песни?
— Ну, про ямщика…
— Понятно. Курите? Пьете?
— Нет. Рано мне.
— Ну, а к хозяину как относились, когда на мельнице работали?
— Плохо, ваше благородие.
— Плохо? — полицмейстер резко выпрямился. — Как это плохо? Почему? Хозяина любить надо.
— Как же его любить, если он денег не платил? Если нехорошие слова говорил?
Василий не ожидал, что разговор будет таким длинным. И вопросы, которые задавал полицмейстер, казались ему несерьезными, лишенными смысла.
Подписав, наконец, справку, полицмейстер протянул ее Василию:
— Служите, Грабин, верой и правдой царю-батюшке.
К почтовой конторе Василий летел как на крыльях. Справка, выданная полицмейстером, возымела волшебное действие. Прочитав ее, а затем посмотрев для чего-то на свет, начальник конторы вызвал чиновника, передал ему документы:
— Молодой человек хочет служить у нас. Оформите в отдел простой корреспонденции.
— Я могу приходить на работу? — спросил Грабин.
— Можете.
На Почтовую улицу, где располагалась контора, Грабин пришел задолго до начала рабочего дня.
— Будете сортировать письма на Кубанскую, Терскую, Ставропольскую и Новороссийскую губернии, — решил начальник отдела, в который определили Василия.
За длинным столом, на который сваливалась поступающая корреспонденция, располагался высокий открытый шкаф с множеством ячеек. Каждая ячейка — это определенный населенный пункт. Работа Грабина на первый взгляд казалась несложной. Надо прочитать адрес на конверте и опустить его в соответствующую ячейку. Но ячеек много, писем еще больше, а времени мало. К тому же, адреса на многих письмах нелегко разобрать.
— Постараешься — через месяц-два будешь поспевать за остальными, — буркнул начальник отдела.
В руках у другого работника письма и телеграммы, казалось, сами находят определенные для них места и влетают туда, как воробьи в свои гнезда. Грабина они не хотели слушаться: из рук валились, из ячеек выскальзывали назад. А при упаковке оказывалось, что не вся корреспонденция лежит там, где надо.
Вернувшись домой, Василий на большом листе бумаги нарисовал схему расположения ячеек, подготовил множество конвертов с разными адресами и, перемешав их, начал тренировку. Прочитав адрес, он быстрым движением бросал конверт в предназначенную для него ячейку. Раз от разу движения его становились увереннее и точнее.
На почте удивлялись, как быстро новичок осваивается с должностью. И пришел из деревни, и грамотой не силен, а самый замысловатый почерк разберет лучше других и в ловкости готов с любым потягаться.