Такие же высокие результаты противотанковая пушка показала при стрельбе по щиту на удалении 1000 метров. В акте научно-исследовательского артиллерийского полигона было записано, что при испытаниях ЗИС-2 достигнута высокая кучность стрельбы. Грабин выехал в Москву, чтобы доложить в Наркомате о том, что арифметическая ошибка исправлена.
По личной инициативе
Возвратившись с испытаний ЗИС-2, Грабин вызвал к себе Ренне:
— Константин Константинович, хотел бы посоветоваться по поводу новой системы. Пригласите остаться после работы Мещанинова, Горшкова, Шеффера и Котова. Поговорим в узком кругу.
— По широкому кругу вопросов, — понимающе улыбнулся Ренне.
Мысль о создании новой пушки родилась у Грабина на полигоне, когда он наблюдал за ходом испытаний. ЗИС-2 имела легкий и надежный лафет, отличалась хорошими ходовыми качествами, позволяла расчету быстро готовить ее к открытию огня. Василий Гаврилович невольно сравнил эту пушку с Ф-22 УСВ. Мода универсализма оставила на той свою печать. Сказалась и неопытность конструкторского коллектива. Орудие получилось и тяжелым, и неудобным в эксплуатации.
— А почему бы нам не сделать на базе ЗИС-два новую дивизионку? — начал Грабин, когда в его кабинете собрались приглашенные на совещание конструкторы.
— Есть заявка? — поинтересовался Шеффер.
— Никакой заявки, Дмитрий Иванович, нет.
— Значит, опять инициативная, — вздохнул Ренне.
«Инициативными» на заводе называли те орудия, которые проектировались и изготовлялись не по заданию Наркомата вооружения и не по заявке Главного артиллерийского управления, а в порядке предложений конструкторов.
Внешне все выглядело просто: разработана новая конструкция, изготовили опытный образец, смотрите, испытывайте, если она удовлетворяет требованиям — принимайте на вооружение.
На деле было сложнее. Программа заданий, планируемых КБ и заводу, не оставляла ни времени, ни сил на такие эксперименты. Станки были максимально загружены. Не хватало металла и других материалов. Приходилось оставаться в кабинетах и цехах после работы.
Грабин понимал, что его ближайшим помощникам трудно принять окончательное решение. Ведь на него и на них ляжет основная тяжесть будущих работ. Поэтому он начал горячо доказывать, как выгодно будет отличаться новая система от старой, насколько станет удобнее и легче, с какой радостью ее примут в войсках.
— Нас агитировать, Василий Гаврилович, не надо, — вновь первым заговорил Шеффер. — Мы сами понимаем, что новая пушка будет лучше. Но ведь и старая сделана нами.
— И сделана нами, и выпускается нашим заводом, — поддержал его Ренне. — Не подрубим ли мы сук, на котором сидим?
— Не то говорите, друзья мои, — Грабин с досадой рубанул рукой воздух. — Когда мы в тридцать четвертом ехали сюда, разве думали о том, удобно ли будет нам? Нет. Мы мечтали об увлекательной работе, мы хотели дать стране хорошее вооружение. И сделали немало. А теперь почему-то стали на первое место ставить личное спокойствие и благополучие. Есть идея и есть возможность сделать дивизионку лучше выпускаемой. Это же наш святой долг. А у нас сразу возникает мысль: стоит ли рисковать?
Все подавленно молчали. Грабин, присев на под-локотник кресла и барабаня пальцами по столу, ждал. И лед тронулся. Один за другим конструкторы начали излагать свои предложения о компоновке пушки, об использовании в ней узлов и деталей ЗИС-2, заговорили о трудностях. Василий Гаврилович улыбнулся:
— Вот за этим и приглашал вас. Переговоры с директором, с технологами и производственниками беру на себя. А вы комплектуйте группы.
— Мы еще один вопрос не решили, — заговорил до этого молчавший Горшков. — Как назовем пушку?
— Утвердим индекс ЗИС-три, — как о вопросе, давно обдуманном, сказал Грабин. — Этим мы подчеркнем сходство конструкций и отдадим должное всему заводскому коллективу, который будет трудиться.
Все согласились. Василий Гаврилович еще раз попросил товарищей продумать и подготовить свои мнения по всем основным узлам и по каждой детали будущего орудия. Общий замысел определился сразу. Ствол с баллистикой Ф-22 УСВ наложить на лафет ЗИС-2, а для уменьшения нагрузок снабдить ствол дульным тормозом, берущим на себя почти третью часть энергии отдачи.
Вскоре были распределены обязанности. Наиболее трудная задача — проектирование ствола — была поручена Ивану Семеновичу Грибаню. Человек серьезный и обстоятельный, он любил точные расчеты, мог досконально определить необходимые параметры изделия. Василий Гаврилович, получивший горький урок с ЗИС-2, не хотел, чтобы нелепая ошибка повторилась.
Александр Павлович Шишкин взялся сделать для новой пушки верхний станок. Федор Федорович Калеганов и Владимир Дмитриевич Мещанинов разрабатывали конструкцию противооткатных устройств. На ЗИС-3 решено было применить механизм переменной длины отката. Над прицелом трудился Борис Григорьевич Погосянц. Общую компоновку изделия Грабин поручил недавно прибывшему в КБ конструктору Александру Евгеньевичу Хворостину, уже имевшему опыт работы на другом заводе. Василий Гаврилович считал, что традиционность, приверженность взглядам, устоявшимся в их КБ, порой мешает принять неожиданно смелое решение. Он надеялся, что Хворостин сумеет внести в процесс компоновки свежую струю.
Амо Сергеевич Елян, вопреки ожиданию Грабина, не только не воспротивился новой затее главного конструктора, но даже отнесся к ней с пониманием.
— Орудие получится хорошее, — согласился он, — но учтите, Василий Гаврилович, на вооружение ее могут не принять. Маршал Кулик на недавнем совещании говорил, что в войсках уже достаточно дивизионных пушек. С будущего года выпуск Ф-двадцать два УСВ по этой причине решено прекратить. А мы выйдем со своей новой дивизионкой.
— Но ведь она намного лучше.
— И все-таки не настолько, чтобы старые пушки пускать в переплавку. Это я говорю для того, чтобы была ясна перспективность работы.
— Но работу все-таки не бросим, — упрямо заявил Грабин и добавил: — Сегодня эта пушка не нужна, а завтра ей цены не будет. Обстановка сейчас не такая, чтобы можно было не заботиться об улучшенных системах.
Большую тревогу у Василия Гавриловича вызывало противооткатное устройство. Угол возвышения у ЗИС-3 предстояло сделать значительно больше, чем у ЗИС-2. Нагрузки на лафет повышались. И хотя дульный тормоз должен был снизить их, не исключались всякого рода неприятности.
Чтобы ускорить работу, Грабин решил все силы сосредоточить на проектировании и изготовлении ствола. Для этого была использована болванка, из которых делали стволы Ф-22 УСВ. Обработав ее, произведя нарезку и установив дульный тормоз, ствол сразу же смонтировали на лафет ЗИС-2. Такая компоновка позволяла практически испытать, выдержит ли стрельбу противооткатное устройство.
Калеганов нервничал. Механизм с переменной дли-ной отката был сложен, а сложные конструкции, как правило, начинают капризничать. Именно так и получилось во время первой опытной стрельбы. Противооткатное устройство не срабатывало как надо. Калеганов дотошно замерял длину отката, стремясь найти причину. А Грабин, наблюдавший за его работой, вдруг предложил:
— А может, нам вообще отказаться от тормоза с переменной длиной отката? Пушка во время стрельбы достаточно устойчива.
— А кучность? — Калеганов был озадачен предложением главного конструктора.
— Давайте проверим стрельбой.
Кучность оказалась высокой. Основная схема ЗИС-3 определилась. Теперь нужно было скомпоновать все узлы и детали.
Хворостин оказался толковым конструктором и хорошим организатором. Он обладал даром предвидения, мог заранее определить, какая доработка требуется, в чем может возникнуть трудность и кто лучше выполнит порученную работу. А неувязок было много. Пришлось переделывать верхний станок. Шишкин сначала нервничал, а потом так увлекся расчетами и перерасчетами, что буквально не уходил домой, пропадая то в КБ, то в цехе. Не сразу пошло дело у Погосянца. Долго возился он с креплением прицела. Но на помощь ему пришла Зоя Михайловна Минаева, и положение вскоре выправилось.