В лаборатории я с интересом разглядывал эту самую установку, гордость ученых МГУ. Закрытый бассейн с системой регулировки температуры и освещенности воды на всю глубину. Автоматические измерители: датчики, фотоэлементы, передвигающиеся оксиметры, зонды. Они непрерывно регистрируют физические, химические и биологические характеристики среды в любой части бассейна. Эти данные так же непрерывно фиксируются самописцами и день и два, неделями и месяцами. И никакой романтики. Да и жизни в воде вроде бы никакой.
Вячеслав Викторович охотно рассказывал, как физики, гидрохимики и биологи, поставившие эксперимент, добивались, чтобы бассейн жил той обычной жизнью, которую можно наблюдать и в естественном водоеме. Мельчайшие водоросли, которые приводят к цветению воды в реках, озерах и водохранилищах, росли, развивались, обильно насыщали воду кислородом. Потом, отмирая, так же быстро потребляли его, что приводило к дефициту кислорода в придонном слое. Потом усложнили экосистему, включив в ее состав мелких ракообразных — дафнии. Попав в бассейн, они тут же начали поедать микроскопические водоросли. И сложилось устойчивое равновесие среды: кислород, выделяемый водорослями за счет фотосинтеза, расходовался на дыхание ракообразных и окисление органических остатков…
Так в эксперименте была воссоздана картина распределения веществ в водоеме с учетом протекающих в нем биологических процессов. Нет, не просто в водоеме, а, скажем, в Можайском водохранилище или в Байкале.
Я полюбопытствовал, почему установка создана в университете, а не в каком–нибудь научно–исследовательском коллективе.
— В любом, даже очень крупном специализированном институте, — ответил молодой ученый, — нет такого полного набора специалистов, способных осуществить комплексное исследование разнообразных процессов, связанных с функционированием природных экосистем, исключающего односторонность и разрозненность в изучении и прогнозировании последствий хозяйственной деятельности человека.
Да, университет с его факультетами, кафедрами, лабораториями представляет собой комплекс, объединяющий усилия самых разных ученых, направляющий их творческий поиск. При надобности можно обратиться за консультацией в нужную лабораторию, позвать на помощь ведущего ученого. Вот поэтому, наверное, не в отраслевых институтах, в которых давно уже бьются над распознанием химических и биологических процессов, происходящих в водоемах, а именно в МГУ и была создана эта уникальная установка. Она–то и позволит ученым получать необходимые данные для построения математической модели водного сообщества живых организмов…
— Такая модель, — продолжал нахваливать молодых ученых Федоров, — позволяет прогнозировать и, возможно, управлять химическими и биологическими процессами в озерах и водохранилищах. Это нужно для того, чтобы вода в них всегда была чистой и живой. А разве не важно знать, сколько тот или иной крупный водоем отдает или отдаст кислорода в атмосферу? А если не отдает, то сколько берет? Как этот водоем влияет на климат и погоду в данном регионе? Какие параметры надо учитывать при строительстве водохранилищ? Что предпринять для ликвидации последствий теплового загрязнения, которое наиболее сильно проявляется при работе ТЭЦ, ГРЭС и АЭС?
— А как быть с химическим загрязнением? — Электростанции все же не на каждом шагу, а химия всюду, как о том говорили и ученые, пока я ждал встречи с профессором. Только за последние годы, говорили они, синтезированы десятки тысяч различных химических соединений: инсектициды, фунгициды, пестициды, промышленные и бытовые препараты, несвойственные природе. Загрязняя биосферу, они разрушающе действуют на окружающую среду, нарушают устойчивость экосистем. Многие из них накапливаются в организмах, следуя по звеньям пищевых цепочек…
Знал я, вопрос этот трудный, поэтому сказал, что в Белоруссии есть колхоз «Оснежицкий», который давно уже отказался от применения ядохимикатов на прополке культур — с сорняком успешно справляются механической обработкой почвы. И получают по 54 центнера мерил с гектара. Над колхозными полями жаворонки поют. Пчелы снимают свои взятки с цветов. Рыба в озерах плещется. Цветут сады, и ветер с поля не дышит отравленным воздухом.
Так и должно быть, — подтвердил профессор. — Ведь ядохимикаты мы начали применять в годы, когда техники для обработки почвы еще не хватало, а вручную делать это действительно трудно и накладно. Сейчас техники достаточно и пора переложить эту работу на ее плечи. Так что хлеборобы «Оснежицкого» проявили не только хозяйскую сметку, но и высокую гражданственность. Ведь они выращивают чистую продукцию, не подрывают здоровье и продуктивность экосистем.