— Нет, — ответил Савва Терентьевич, — это в производственных условиях, на колхозном пшеничном поле, где новые сорта уже занимали около тысячи гектаров.
А какой же урожай на опытных делянках, где растет он почти в идеальных условиях: удобрение получает по положенной норме, да и агротехника соблюдается лучше?
— На опыте и по 76 центнеров получали. Однако и это не предел, не потолок.
Добавить хочу, мальцевские пшеницы по всем статьям значительно превосходят так называемые стандарты — те сорта, которые признаны и возделываются ныне на полях Зауралья. Превосходят и по весу зерен (они тяжелее), и по устойчивости к полеганию — в этом пока нет им равных. В дождливом и холодном 1979 году, например, когда хлеба полегли, мальцевские пшеницы гордо выстояли, ни под ливнем не склонились, ни под ветром. А ведь высевались по чистым, хорошо ухоженным парам. Для них они и задумывались. На них и одаривают человека самыми высокими урожаями в любой год: в дожди и засуху.
И, заметить надо, пшеницы эти не с коротким, а с высоким стеблем! Потому что так и цель ставилась: чтобы не только с хлебом быть, но и соломы иметь в достатке, чтобы можно и стерню оставлять высокую.
Я держал в руках золотистые соломины с тугими колосьями. Соломины словно литые или кованые. Видел стерню на скошенной ниве — упругая щетина, способная удержать любую тяжесть скошенного валка. А это еще одно преимущество, и немаловажное.
Только хлебороб знает, сколько зерна теряется оттого, что замешкался (погода помешала или еще что) с помолотом скошенного в валки хлеба. А чуть задержался, смотришь, валки уже прогнули, продавили стерню — и вот уже колосья лежат на земле; как назло — пошли дожди, и зерно в валках начинает прорастать. Так что такая упругая стерня, хорошо удерживающая на себе скошенный хлеб, — давняя мечта любого агронома, любого комбайнера. На такой упругой и высокой стерне, знает каждый земледелец, и валок просыхает быстрее, и зерно от дождей почти не портится, даже если они на неделю зарядят, и подбор вести легче, а значит, и быстрее.
Итак, замысел, на терпеливое воплощение которого ушло больше десяти лет жизни, увенчался успехом. Доказано то, что и требовалось доказать — не пары виноваты, что хлеба полегают. Вот они, сорта вовсе не полегающие при самом высоком урожае!
Однако для Терентия Семеновича Мальцева это еще не успех.
— Успех придет тогда, когда мы пары восстановим в своих правах, когда будем в чистоте их содержать.
Поле освобождается от посевов и под пар отводится не для того, чтобы оно зря прогуливало или чтобы площадь уборки уменьшить, забот поубавить. Нечего греха таить, есть еще такие хозяйства, в которых на паровом поле бурьяны кустятся; если и обрабатывают его, то не ко времени, кое–как; если и заправляют органикой, то лишь бы черед отбыть; если и закрывают влагу, то небрежно, упуская не только часы, но и дни.
— Пары постоянного ухода и повседневной заботы требуют, — всякий раз подчеркивает Мальцев. — Будет добрый уход за парами, будет и урожай.
При достаточном их количестве (и хорошо ухоженных, уточняет он), при наличии неполегающих сортов пшеницы (и при своевременном, качественном их севе, добавляет Мальцев) валовые сборы зерна будут более богатыми, а колебания менее ощутимы.
Правда, специалисты, ведающие сельским хозяйством, продолжают сомневаться: а будут ли валовые сборы выше? Мол, мы не имеем еще таких доказательств. Однако такие доказательства есть, и довольно убедительные, — в колхозе «Заветы Ленина». Чем больше хозяйство имело пара, тем выше были валовые сборы зерна. Не только урожайность, которая за пятилетие возросла здесь на 6 центнеров, а именно валовые сборы, хотя ежегодно и «пустует» в колхозе до полутора тысяч гектаров пашни.
Не пустуют они, силы набирают! Потом зерну эту силу передают, обеспечивая и в засуху хорошие урожаи. Во всяком случае, меньше 20 центнеров зерна с гектара в колхозе давно уже не получали. Даже при самой страшной засухе, когда ни капли дождя не выпадало. Ну, а в хорошие годы и за 30 центнеров перешагивают.
Могут возразить: мол, перешагивают этот рубеж и те хозяйства, где ни один гектар пашни не парует. Согласен, в хорошие годы перешагивают. Немногие, правда. Но в засушливые до 10–12 центнеров опускаются, а некоторые и вовсе впустую срабатывают — едва затраченные семена возмещают.
В разговоре с Терентием Семеновичем я вспоминал свою недавнюю встречу с академиком Федором Григорьевичем Кириченко в селекционно–генетическом институте на окраине Одессы. Он, посвятивший всю свою жизнь селекции пшениц, пришел к тому же выводу, что и Мальцев: новым сортам мешает раскрыть их потенциальные возможности то, что высеваются они, как правило, не по парам. В результате «во широком поле» урожайность чуть ли не вдвое ниже, чем на опытных делянках. Вот он где, резерв повышения сборов зерна! Но чтобы использовать его, надо найти землю под пары, не сокращая посевов зерновых. И производство кормов не уменьшая… Задача, как видите, почти неразрешимая.