Выход академик все же нашел. Вернее, нашел способ увеличить урожайность кормового гектара в два–три раза. Для этого он предложил внедрить в посевы силосный подсолнечник «гигант», который дает от 500 до 800 центнеров зеленой массы с гектара, кормовую тыкву «стофунтовую» (до 1000 центнеров с гектара!) и кормовой тритикали — гибрид пшеницы и ржи с высоким урожаем зеленой массы.
Кое–кто воспринял эти рекомендации как фантазию. Однако в некоторый хозяйствах тут же подхватили их и добились такой продуктивности кормового поля, какая никому и не снилась. Одним из первых — колхоз имени Посмитного. Кстати, именно крепкие хозяйства чаще подхватывают подобные «фантастические» предложения ученых. Люди там доверчивее, что ли? Или инициативнее?
А цель вот какая ставилась. За счет повышения продуктивности кормового гектара сократить площади, занятые силосной кукурузой, и тем самым в каждом хозяйстве высвободить одно поле под черные пары. В результате, подсчитал Кириченко, только в степной зоне Украины можно будет иметь под черным паром около миллиона гектаров. Этого вполне хватит, чтобы каждый год быть с хлебом, резко улучшить качество зерна, успешнее вести семеноводство. Вот сразу сколько выгод сулил замысел ученого.
Замысел, как и способ его исполнения, мне показался осуществимым. И все же я высказал Федору Григорьевичу сомнение: вряд ли мечта его осуществится и будет высвобождено одно поле в севообороте под черный пар. Я был уверен, что существующая нехватка сочных кормов будет восполнена, это точно. И поле одно высвободится. Но — тут же будет засеяно зерновыми. Мне показалось, ученый такого оборота не допускал и в мыслях, поэтому лишь улыбнулся. Не хотелось и мне оказаться правым. Однако, слышу, в известных мне хозяйствах высвободить землю под черный пар так и не удалось. Но всюду ли так?
Черный пар — это тот щит, который обороняет урожай от капризов природы. И не только от засух. Здесь я позволю себе привести письмо главного агронома колхоза «Вперед» С. Брусницына из Угличского района Ярославской области. Он пишет: «Чистые пары необходимы и в наших условиях, так как именно они позволяют работать с землей, повышать ее плодородие. По парам мы проводим известкование, вносим органику и минеральные удобрения, ведем борьбу с сорняками. Делаем все, чтобы и наши подзолистые почвы с низким содержанием в них гумуса, фосфора и калия одаривали нас хорошими урожаями».
Замечу, в хозяйстве этом паровой клин пока еще существует, благодаря чему даже на тощих тамошних почвах из года в год получают более 30 центнеров зерна с гектара. О чем же тогда тревожится агроном? А тревожит его то, что отстаивать пары ему приходится «с боями», так как при планировании посевов стремятся, чтобы удельный вес зерновых в севообороте был не менее 55 — 60 %, а то и побольше. Это означает, что хозяйства вынуждены занимать зерновыми и весь тот клин, который должен паровать. Вот и приходится Брусницыну доказывать:
«Если мы займем чистые пары, то не сможем и с землей работать. Во–первых, не сумеем внести органические удобрения. Во–вторых, если пары заняты зерновыми, то осенью очень трудно бывает качественно и в срок посеять озимые. И дело тут вот в чем. Как бы мы ни спешили убрать ячмень, свезти солому с полей, вспахать, внести удобрения, а потом озимые посеять — посеем мы их не в августе, не в лучшую пору сева озимых, а лишь в сентябре. А это значит: на следующий год даже при наилучших погодных условиях получим на несколько центнеров зерна с каждого гектара меньше.
Так в нашем районе и ведется. Весной пары занимаются яровыми, осенью сеют озимые не по чистому пару, а где окажется свободная площадь. Сеют, как уже говорил, поздно, поэтому весной эти озимые выходят из–под снега хилыми — не хлеб, и их частенько перепахивают, пересевают яровыми. И так из года в год».
И предлагает:
«Понимаем, стране нужен хлеб. Однако мы полагаем: пусть лучше увеличат нам план сдачи зерна государству, но дадут работать с землей так, как мы считаем необходимым».
Работать с землей… Вдумайтесь в эти слова! Лиши земледельца этой заботы — и не останется у него чего–то главного: самостоятельности, творчества, ответственности, перспективы, расчета. А без этого что же ему остается? Исполнение предписаний. Но они в данном случае противны совести его и ведут не к повышению плодородия матушки–земли, а к ее истощению.