В этой способности растений отдавать в почву больше, чем они берут из нее, и проявляет себя закон возрастающего плодородия, как один из законов природы исторического характера. На нем, на этом законе и основывает Мальцев свои агрономические приемы, которые в наибольшей мере способствовали бы проявлению этого полезнейшего для земледельца закона природы.
Часть этого поля Мальцев распахал привычным всем плугом и продолжает пахать из года в год до сей поры — здесь традиционное земледелие. Рядом — участок, который с 1953 года обрабатывается только дисковыми лущильниками.
— Вот, смотрите, — показывает Мальцев гостям. — На непаханой пшеница лучше, и в любой год здесь центнера на полтора собираем больше. На почву обратите внимание, на вспаханной она уже с фиолетовым отливом, на непаханой — с коричневым, это органические вещества дают ей такой оттенок. На вспаханной идет процесс разрушения и органики, и структуры. И начался этот разрушительный процесс сразу же, как только пахать начали залежь. На непаханой этого разрушения нет.
Недавно я перечитал стенограмму тех совещаний, которые триумфом можно назвать.
«В истории нашей советской агрономической науки, — говорил заместитель директора Сибирского НИИ зернового хозяйства П. А. Яхтенфельд, — работы Терентия Семеновича Мальцева являются исключительным примером единства науки и передовой практики. Особенно ценным является то, что выводы и работы свои Терентий Семенович выражает не в форме застывших канонов, а в виде дальнейших исканий, постановки новых и новых вопросов повышения плодородия наших почв и подъема урожайности». Такого же мнения были и другие ученые. И ни одного несогласного с Мальцевым. А ведь он разрушал то, что казалось незыблемым. Разрушал не в безлюдном пространстве, на этом «незыблемом» сидели все, кто представлял агрономическую науку. И если он вывел эту науку из длительного застоя, как говорили на этих совещаниях в один голос, то тем самым и укорил ученых.
Сам Мальцев не хотел, не думал никого корить ни словом, ни тоном, ни жестом. Да и неразумно винить человечество, что открытие не было сделано раньше. Он хотел другого — чтобы ученые подхватили и продолжили то, что начал он, потому что понимал: разрешение этой важнейшей задачи не может быть делом единичного ума. Поэтому не утверждал, а спрашивал ученых, подсказывая им, в каком направлении надо искать:
— Скажите мне, люди науки, определенно, повышают однолетние растения плодородие почвы или снижают его?
Он, как истинный экспериментатор, все еще сомневался в том, в чем был убежден: а вдруг найдутся факты, которые поколеблют это убеждение?
На его вопрос, на его призыв откликнулся академик Т. Д. Лысенко, президент ВАСХНИЛ:
— Кто даст ответ на этот труднейший для науки вопрос, если не сам Мальцев, который не только теоретически, но и практически ответил уже на него. Он ответил на этот вопрос устойчиво высокими урожаями.
Зря вы так, хотел сказать Мальцев, направление только еще прокладывается, и впереди очень много работы.
Понимаю, неловко было ученым. Колхозный полевод узнал о природе и ее законах больше, чем самые эрудированные профессора. Правда, полевод этот уже имел основательную теоретическую подготовку, так что смущать могло лишь то, что эту подготовку получил он не в стенах института, а «самоуком». Читал, размышлял, искал ответа на те вопросы, которые не экзаменатор задавал ему, а сама жизнь, практика, природа и его ищущий ум. Словом, смущало, как и до сих пор многих смущает, то, что знания его, высокая эрудиция естествоиспытателя не удостоверены дипломами. Однако неловкость эту ученые, к их чести, в себе одолели; слишком убедительны были доводы.
Правда, приняв безотвальную обработку почвы как агротехнический прием, многие аграрники и философы вовсе не обратили внимания на те диалектические законы, которые и легли в основу теории возрастающего плодородия почвы. То есть не обратили внимания на суть открытых явлений. А может, не поняли. Оказывается, и простые истины бывают очень трудны для понимания.
Наиболее ярко, пожалуй, это непонимание обнаружилось в трудах бывшего тогда директором Почвенного института Академии наук СССР И. В. Тюрина, который продолжал доказывать, что чем выше урожай, полученный с помощью хорошей агротехники, но без удобрений, тем быстрее истощается почва. Так что, дорогой земледелец, если будешь стремиться к увеличению урожая за счет хорошей обработки почвы, то тебя ждет неизбежная убыль потенциального плодородия. Что и говорить, не очень радостная перспектива. Однако объективная ли?