Встретится тракторист взглядом с деревенькой, подумает: ишь расселась, объезжай ее, вот зацеплю плугом и… Но, не додумав мысль свою, опять выпустит дворы из поля зрения, как предмет вовсе посторонний, случайный, не имеющий никакого отношения к его полю. Да, это его поле, за ним, за его звеном, закреплено. Правда, далековато оно от центральной усадьбы.
Владения здешних хозяйств такой же причудливой формы, как и эти самые поселения: то по реке узкой полосой петляют, копируя ее изгибы, то по склонам холмов. Иначе и быть не могло, потому что складывались хозяйства за счет слияния, присоединения то одной, то другой деревеньки с ее полями, растопыренными в разные стороны. Не до выпрямления границ было, не до компактности.
Вот и вытянулись нынешние владения того же «Красного добровольца» на 22 километра. Владения по нынешним меркам невелики, менее двух с половиной тысяч гектаров. Это значит, что средняя ширина владений немногим более километра. Ну, а в натуре и меньше бывает, а то и вовсе прерываются землями другого хозяйства. В таком положении все колхозы зоны, что затрудняет ведение хозяйства даже в крепких колхозах. Отсюда и опасения, что при ликвидации малодворок дальние от усадьбы земли окажутся без внимания, без ухода и будут заброшены. Опасения вполне обоснованные, если, конечно, и дальше сохранятся нынешние границы землепользования.
Странное дело, районная планировка, которая определила перспективные и неперспективные села, вовсе не коснулась той основы, без упорядочения которой невозможно правильно планировать размещение сел внутри хозяйства и района. Нет, частичным спрямлением землевладений дела тут не поправить. Пряма ли полоска, или еще и с углами, она все равно остается полоской, растянутой на 22 километра вдоль владений других хозяйств. А те точно так же растянуты и разбросаны, но во встречном направлении: дальние земли одного хозяйства находятся буквально под окнами у другого, вот и возят навстречу друг другу удобрения, технику гоняют, людей перебрасывают. А в результате и там и тут недосмотр, недобор, потери урожая, снижение эффективности труда.
Если еще несколько лет назад такая неупорядоченность как–то соответствовала форме расселения, сложилась на ее основе и была терпима, то сейчас, при нынешнем уровне развития хозяйств, все более склонных к специализации и концентрации производства, к ликвидации малодворок, сосредоточению населения на центральной усадьбе, подобное неудобство дает о себе знать все ощутимее, и не только в хозяйственной деятельности. Если малые участки земли, пригодные под пашню, издревле диктовали крестьянину–единоличнику и малые формы расселения, то теперь иная зависимость: укрупняющиеся поселения, слияние нескольких деревушек в одну большую требуют такого же укрупнения, упорядочения земельных массивов, приближения их к центральному поселку.
— Итак, в плане записано: построить 467 квартир для семей из малодворок, а переселить вы наметили побольше— 633 двора, — продолжал я изучать план социально–экономического развития района.
— Спрашиваете, не брошен ли кто на произвол судьбы? — откликнулся Илья Самойлович. — Нет, никто не брошен. А разница заключается в том, что 166 семей решили строить дома сами. С помощью колхоза или совхоза, конечно.
— А как воздействуете на руководителей хозяйств, отказывающихся стариков переселять?
Посмотрел на меня заместитель председателя райисполкома, плечами пожал:
— Не сталкивался с таким случаем… А вот как за стариками ходят, уговаривают переселиться — это слышал. Ведь жалобами донимают в основном из малодворок. Товары им надо привезти? Надо, даже если там один–два дома. Баллоны газовые?.. Телевизор починить?.. Значит, надо гнать машину, человека снаряжать. А по пути, смотришь, застряла или поломалась — выбыла на день машина, человек за день ничего не сделал. Так не лучше ли, прикидывает руководитель, дом построить и переселить?.. По этому пути и пошли у нас все хозяйства.
— И все же молодежь уходит.
— Некоторые остаются, и после армии возвращаются, но мало. Все еще сказывается инерция.