— Вовсе даже не элементарный, — улыбнулся профессор. — Очень интересный пример…
Я уже знал, что при разработке глобальных вопросов будущего биосферы ученые МГУ поставили перед собой вполне конкретные задачи: отыскать, учесть, а затем и устранить нежелательные последствия деятельности человека в биосфере, те последствия, которые вызваны ошибками его поведения. Прочитал я это и подумал: значит, все последствия ученые связывают с поведением человека? Спросил тут же об этом.
— Да, — подтвердил профессор, — все последствия, от незначительных до глобальных, — это ошибки нашего поведения. Многие из них — по экологической неграмотности. Об этом и пример ваш.
Я высказал сомнение: в «боях» с грачами принимали активное участие и агрономы, то есть специалисты, знакомые с естественными науками.
— Плохие они специалисты, если не знакомы с основами охраны природы, — возразил Вадим Дмитриевич. — А не знакомы потому, что преподавание такого курса во многих учебных заведениях еще не ведется, а если и ведется, то не на всех факультетах, хотя и есть по этому поводу специальные постановления.
— Может, нет программы? — я вспомнил разговор с учителем, который сетовал на то, что на пришкольных участках, в ученических бригадах и школьных лесничествах учат лишь выращивать ту или иную культуру. Неплохо учат. Но чисто профессиональных навыков в этом деле мало, нужно еще привить человеку экологическую этику, воспитать в нем прочное чувство нерасторжимой связи с природой и ответственности перед ней. А вот этого–то в учебниках почти нет…
— Наш научный совет уже давно разработал вузовскую программу обучения и рекомендации к ней. Но… даже в нашем университете воспользовались ими всего два–три факультета. По старинке считаем: учить этому агрономов, лесоводов, мелиораторов нечего, они в вопросах природопользования и без того грамотные. А учить специалистов инженерного профиля — и вовсе надобности нет, они прямо не связаны с природой…
— Тоже ошибки поведения?
— Да, конечно…
Через несколько дней после этой беседы я прочитаю в материалах состоявшейся в нашей стране Межправительственной конференции по образованию в области окружающей среды такие слова:
«Дальнейшее развитие экономики, науки и культуры не может осуществляться без учета последствий влияния человека на природу. И понятно, что воспитание бережного, внимательного отношения к окружающей среде, расширение знаний и навыков, необходимых для ее охраны и ее улучшения, должны стать неотъемлемой частью общей системы просвещения, подготовки кадров».
Прочитаю и подумаю: как эти слова перекликаются с теми, которые я слышал в кабинете ученого!
— Без такого всеобщего просвещения и образования, — сказал тогда профессор, — даже специалист, имеющий дело с природой, похож на школьника, которому привили лишь профессиональные навыки.
Я согласился с ним. Согласился потому, что совсем недавно столкнулся вот с каким фактом: ученые Оренбургского научно–исследовательского института охраны природы встали на защиту уникального лесного массива от… лесоводов, вырубающих естественные лиственные насаждения в нем. А этот Шубарагашский массив — самый южный островок естественной лесной растительности в степном Оренбуржье, на границе с полупустыней. Он защищает пахотные угодья южной части Соль — Илецкого района от заноса их песками, от ветровой эрозии, а посевы сельскохозяйственных культур — от губительного воздействия суховеев.
Шубарагашский массив — всего лишь остаток некогда произраставших здесь обширных лесов, в которых росли дубы и сосны. Он мог бы стать естественной базой для широкого изучения условий лесомелиорации песчано–бугристых земель в бассейне Урала. Но, к сожалению, этот уникальный лесной массив и до сегодняшнего дня почти не изучен. Не изучен, хотя и давно освоен. Все естественные насаждения из березы, осины, черной ольхи пройдены рубками ухода. Но именно они и привели к резкому снижению густоты леса, или, как говорят специалисты, — полноты древостоя. Не давным–давно, а уже на наших глазах исчезли последние экземпляры черной ольхи диаметром до одного метра. Вот какие были здесь богатыри деревья! Исчезли и редкие здесь березовые рощи. А какие были! В результате рубок (и рубили не лесозаготовители, а лесоводы!) полностью подорвана способность леса к самовосстановлению и саморегулированию.
К сожалению, и ныне существующее лесопользование предусматривает систематическую, поэтапную вырубку естественных насаждений и постепенную замену их искусственными. Понять лесоустроителей, составивших подобный план ведения хозяйства, можно. Они, постоянно имеющие дело с настоящими лесами, увидели здесь корявые деревья и вроде бы даже не лес, а запущенные и малоценные насаждения, которые в лесной полосе России подлежали бы сплошной вырубке. Вот и наметили: реконструировать низкопродуктивные насаждения. Сказался тот самый узковедомственный подход, который, даже при благих целях, но без учета всего комплекса природных условий, наносит вред природе. Не было учтено ни исключительно важное научно–познавательное, ни уникальное хозяйственное и естественно–историческое значение Шубарагашского леса. Поэтому ученые и предложили безотлагательно пересмотреть существующее лесопользование и придать ему совсем иное направление.