37. В туалете.
Сашка устраивалась на унитаз и показывала, как она это делала в условиях невесомости:
– Смотри. Вот тут фиксаторы для ног. Тут держатели для бедер. Крепко пристегиваешься. Вот здесь, в самой дырке, воздушные насосы. Мощные такие. Вот так пружинным крепежом пристегиваешся к сидушке. Врубаешь вентилятор, открываешь всасывающее отверстие и все. Воздух экономится, чистится, и вообще ничего не выбрасывается, в космос не гадим, все в воду перерабатывается…
Дверь в туалет неожиданно открылась, и в проеме она увидела Толика:
– Ой, извиняюсь. Не заперто было. Мне, кажется, не сюда.
– А, по-моему, в самый раз.
Сашка отреагировала максимально быстро, насколько можно было после такого количества спиртного, резко вскочив с унитаза. Подняла штаны. Вытолкнула подругу. Затащила Толика в туалет. Болевым захватом заставила окунуть голову в унитаз и спустила воду:
– Значит ты Парсек, перигей? На мужиков засматриваешься?
Вынула голову Толика из унитаза:
– Клянись ориентиры не нарушать. Ах, ты…
Толик выплюнул воду:
– Вы кто? Чего пристали? Я не определился еще. Мне только один и то пока только нравится. У меня никакого опыта.
– Жопыта нет, говоришь? Не определился? Толька? Так определись. Толька.
Сашку вдруг начало мутить. Она не удержала Толика. Он вырвался, выбежал из туалета. Сашка склонилась над унитазом. Проблевавшись, достала телефон и набрала Максима Максимовича.
38. По телефону с Максимом Максимовичем.
– Сашенька, добрый вечер.
– Здрассьте, Максим Максмыч
– Ну, как идут дела? Как Толик?
– Все отлично. Я все выяснила и решила.
– Так быстро, Саша. Чуть больше суток прошло. Я же просил не торопиться.
– В общем, он не определился еще. А как мои дела?
– Я тоже еще не определился. Постарайся по максимуму.
– Ему пока только один нравится.
– Я надеюсь, ты справишься. Мне нужны дополнительные аргументы. У тебя есть еще что-то?
– Кажется, я беременна…
–???
– Вы слышите меня??
– Это неожиданно, скажем прямо, но может многое изменить и остановить. Кармические маятники.
39. Кажется, я беременна.
С этой фразы и продолжила Сашка разговор со своей новой знакомой:
– Кажется, я беременна.
– Не поняла. Так быстро?
– Меня тошнит.
– Так ты в туалете с папашей будущим разбиралась? Ну ты крутая. А он как ошпаренный выскочил. Красивый, между прочим.
Сашка на долю минуты мысленно представила Толика и в скафандре, и без скафандра. Перед ней калейдоскопом промелькнули лица всех мужчин, которых она близко знала в космосе и на земле, даже Бонди, и подумала про себя, что Настасия права
– Саша, ты слышишь? От кого?
– Я думаю, от неизвестного космонавта
– Это как?
– Точно от космонавта, но от какого точно не знаю. Хотя у меня всего пять вариантов.
– Так, все, тебе бухать нельзя. Поехали на ночную встречу с моими подписчиками.
– А ты мне объяснишь что такое витальность?
40. Шоу Настасии.
Огромный зал местного баскетбольного клуба был забит до отказа. В основном зрители состояли из молодых женщин лет 25-ти и девушек 30-ти плюс. В руках их были плакаты, похожие на обертку конфет Коровка. На них нарисованная молодая корова посылала всем воздушный поцелуй. У многих на футболках были написано по отдельным слогам: «КО», «РО», «ВИ», «НА». Или целиком: «КОРОВИНА». Настасия стояла по центру в огромном белом балахоне в луче света. Под крышей горели звезды.
– Ты меня слышишь, Казань?
Зал зашумел, и в этом шуме гудело ватное «ДАААА».
Настасия наклонившись над микрофоном вкрадчиво заговорила:
– У меня есть подруга-космонавт. Она спросила, что такое витальность? Витальность – это когда живешь жизнью и по жизни жизненный. И это внутри тебя.
Зал слился в возбуждении от слов, бьющих в сознание, и задышал как единый организм, принадлежащий огромному кашалоту.
Сашка уснула и проснулась от рева, криков, визга и аплодисментов:
– КО-РО-ВИ-НА. КОООО-РООООО-ВИИИИИ-НАААА.
Настасию просили выступить на бис. Она вышагивала перед зрителями и монотонно читала стихи:
Чудо – это значит миракл,
Кто тебе его принесёт милый?
Космос, ждёшь, чтоб тебе накакл?
И ты мне опять опостылил.
Ты – мое созвездие Геракл,
Которое называют Геркулесом,
Закончи этот дешевый спектакль,
Ты слишком увлекся процессом
После каждого стихотворения кашалот оживал и рвался из глубин океана. Настасия продолжала читать: