- Это как поглядеть, - посмел возразить Парплеус. - Колдовство разлито в мире неравномерно, и точно так же флюктуируют гнусности малефиков. Мир был бы куда разумней и изящней, если бы могучие силы доставались только благородным воинам и убелённым мудрецам. До грехопадения так и было. Но с тех пор в мире многое прогнило. Бесы вращают колёса крупорушек, демоны дуют в паруса кораблей, а чёрные кобольды поселились в кузнях. А ведь это места, где редко встретишь благородного человека. Магия в руках черни - отсюда один шаг до самой злой ереси.
- Кое-кто утверждает, - с усмешкой вставил кёниг, - что мельничные колеса вращает вода.
- Ни слова! - вскричал Парплеус, не замечая насмешки. - Ведь это и есть то самое, от чего рушится мир! Ежели нет демонов, то немощны и боги, а значит, не бывать и магам. В том числе и вам, кёниг!
- Ну уж я-то не пропаду, - на этот раз воитель усмехнулся в открытую. - В роду дер Настов все были повелителями мечей.
Многое мог бы возразить Парплеус на эту усмешку, но спорить не стал, памятуя, что покорность сильному - лучшая политика. Лишь промурлыкал примиряюще:
- Однако согласитесь, государь, что самая могучая, исконная магия, способная соперничать с волей богов, скрывается там, где нет людей, куда не успело проникнуть еретическое мастерство. Но хотя мы с вами идём по простому болоту, я не ощущаю потоков сверхъестественной энергии. А это значит, что поблизости затаился еретик, перекрывший энергетические токи.
- Какие ещё токи?.. - буркнул дер Наст. - Тут стоячее болото, вовек ничего не шелохнётся, не то чтобы течь...
В подтверждение своих слов кёниг топнул сапогом по ненадёжному настилу, прогнившая слега хрустнула, и магистр Парплеус с невнятным воплем ухнул в трясину.
В первое мгновение дер Наст оторопело взирал на происходящее, затем всплеснул руками и захохотал, раскачивая настил и рискуя сам полететь следом за придворным мудрецом.
Парплеус месил локтями разжиженный мох, хватался за белые корневища жирных растений, сочно лопавшихся под пальцами. Слепой ужас плескался в глазах.
- Государь! Государь!
- Колдуй, магистр, - посоветовал кёниг. - Ты же в трёх университетах учился.
Зажатый трясиной маг уже не взывал о помощи, а только хрипел невнятно. Дышать ему оставалось не больше минуты, но тут в дело вмешался мальчишка, прежде молча стоявший за спиной дер Наста. Он спрыгнул с тропы и, прежде чем кочка пушицы успела просесть под его лёгким телом, вновь выскочил на гать и ухватив за рукав мантии, принялся тянуть Парплеуса из ямы.
Дер Наст недоуменно поджал губы, но вмешиваться и теперь не стал. Конечно, самоуправство наказуемо, но всему должен быть свой срок. В том заключается высшая мудрость, недоступная магистрам и самовольным щенкам.
С мучительным стоном мальчишка выволок грузного мага из болота, но Парплеус, выползая на гать, толкнул своего спасителя, и теперь уже мальчишка шлёпнулся в размешанную, пузырящуюся гнилыми миазмами прорву.
- Ну молодцы!.. - взорвался смехом кёниг. - Ну, порадовали!.. Вот насмешили! Вам шутами стать - цены бы не было!
От восторга кёниг затопал ногами, гать, не выдержав бесцельного топтания на одном месте, с мокрым хрустом расселась. Конфискованная бурёнка замолотила копытами, руша устеленный хворостом путь, и сползла в воду, сдёрнув следом солдата, никак не ожидавшего такого поворота дела. На ногах удержался один кёниг, а может быть, его уберегла исконная магия, которой издревна славился род дер Настов. Вопли, хлюпанье жижи и надсадное мычание перекрыли смех кёнига.
- Вы что, уморить меня вздумали!? - рассердился наконец повелитель. - Хватит дурить. Или выползайте на берег, или тоните, чёрт вас подери!
Парплеус, подгребая к животу прогнившие обломки, торопливо отползал от опасного места. Задержаться, чтобы помочь своему недавнему спасителю, не приходило ему в голову. Солдат, которого тяготила железная кираса, а на правую руку оказалась не вовремя намотана веревка, бился недолго. Ряска сомкнулась над головой, лишь пузыри - болотный газ или последнее дыхание? - указывали его могилу. Корова увязла безнадёжно, одна голова с намотанной на рога верёвкой торчала из грязи.
- Ну?.. - поторопил дер Наст слугу. - Тонуть будешь или нет? Мне некогда.
Мальчишка каким-то чудом дотянулся к одному из обломков, притопив его, вырвался из ямы и тоже вполз на остатки дороги. Нога дер Наста непроизвольно дёрнулась, чтобы столкнуть мальчишку обратно, но кёниг вовремя остановил порыв. Не стоит вмешиваться в решения судьбы. Повелитель мечей должен бить, а добивать - дело слабых. "Падающего толкни", - это мудрость шакалов.
Больше ничего забавного не ожидалось, и благородный Фирн дер Наст, перешагнув копошащихся слуг, пошёл прочь. Мокрые, перемазанные тиной прихлебатели поспешили за ним. Мычание утопавшей коровы провожало их до самых камышей. Потом всё стихло.
* * *
Торп сидел и, сглатывая копящуюся ненависть, стругом выскребал табурет, осквернённый седалищем кёнига. Брат нынешнего повелителя тоже был противен живущему на отшибе мужику, но всё-таки, он не зорил Торпа окончательно, оставляя возможность выправить хозяйство. А этот... единственную животину забрал. Бабка-Мокрида, тётки-Лихоманки, отплатите обидчику, пошлите ему за мои слёзы водянку с лихорадкой, неизбывную трясучку, падучую болезнь...
Шумный вздох коснулся слуха. Торп поднял голову и увидел корову. Тина облепляла её бока, грязь засыхала корками, трескалась, повисая на шерсти. Раздувшиеся пиявки присосались к тяжёлому вымени.
Корова подошла на три шага и остановилась.
- Святая Амрита! - ахнул Торп. - Ушла, ушла от разбойников, умница!
Он бросился к дому за водой и подойником, обмыл изрезанные осокой соски, отодрал впившихся пиявок, принялся за дойку, стараясь не сделать корове больно.
У коровы не было имени, чтобы окрестная нежить не могла приручить её, и воровать по ночам молоко. Торп просто повторял все ласковые слова, какие только мог вспомнить.
- Золотце моё, чудесница, раскрасавица... Как славно, что ты от них ушла! Спасительница ты моя... Ведь кроме тебя у меня действительно ничего нет.
* * *
У подножия холма, которым начинался королевский бор, пробивался родничок. Как водится, рассказывали о нём всякие небылицы, хотя ничего особенного там не приключалось. Просто струилась холодная и чистая вода и тут же пропадала в бескрайних пространствах болота.