***
Оля близняшка Альки год назад вышла замуж в Германию. В подробности неудачного предыдущего брака мужа не вникала. Отношения складывались солнечно.
Когда Хелен первая жена Макса и коллега по работе попала в серьёзную автомобильную аварию, их срочное возвращение из Греции по-человечески было понятно.
Муж пропадал на работе, нагрузка естественно возросла. Шёл активный сбор денег на лечение. У Хелен не осталось близких родственников, чтобы помочь. Толерантное немецкое общество не видело причины, почему бы этим не заняться Оле.
– Солнышко, – огорчался Макс, – не могу вырваться. Фишер говорит положение серьёзное. Посети её в больнице, вдруг что-то нужно.
Ольга не ожидала такого поворота, но мстить Хелен ей не за что.
С некоторым страхом входила в госпиталь, где ещё недавно лежала сама.
– Травма тяжёлая. – Подтвердил врач. – Ноги, тазобедренный сустав собирали по кусочкам. Готовим вторую операцию, после ожогов вероятны шрамы. Без гарантии, что будет ходить.
Поразила жёсткость прогноза. Разговоры о Хелен воспринимались всегда отвлечённо. Сама видела бывшую пару раз издалека. Отметила неординарную, экстравагантную внешность, не свойственную немкам.
– Неужели все так плохо? Что же предпринять?
Олина решимость не сдаваться вызвала улыбку.
– Маленький шанс есть всегда. Хорошо бы вывести из депрессии.
Оля про себя подумала, что это вряд ли.
– Она в сознании, можете проведать…
Забинтованная вся в растяжках пострадавшая удивлённо смотрела на посетительницу. Ненависть и отчаяние пробивались во взгляде. Оказаться в таком состоянии перед соперницей естественно не просто. Голубая жилка на виске вздулась.
Оля не знала, что сказать. Славянская сердобольность не позволяла бросить человека в таком положении. В глубине души родилась уверенность: она вытащит Хелен из беды.
Не глядя на больную, улыбнулась, подошла к тумбочке, стала выкладывать фрукты и произнесла единственное, что следовало сказать:
– Мы позаботимся о тебе. Не волнуйся. Самое плохое позади, – она села на стул и дотронулась до забинтованной руки, – завтра ещё одна операция и займемся реабилитацией. Я помогу. Сама тут валялась. Кое-кто хоронить собирался, – она искренне хмыкнула. – А я вот бегаю и радуюсь жизни. Поверь мне: ты ещё выкинешь фортеля!
Ольга немного рисовалась, впуская в сердце Хелен змею надежды.
– У меня кот некормленый, – неожиданно прошептала та, – Отдай ключи соседке, пусть позаботится.
– Я сама присмотрю. – Заверила Оля.
В квартире Хелен поразила необычная отделка. Резкие контрастные цвета, чёрная кафельная плитка: каждая деталь несла индивидуальность хозяйки.
Серый вислоухий кот уставился золотыми глазами. Везде идеальный порядок, даже песок из кошачьего туалета не просыпан. У Оли мелькнуло: «Кота и того выдрессировала».
Животное поев, принялось вылизывать шерсть. Легче забрать его домой. Корзинка для переноски стояла в прихожей.
– Приятно иметь дело с пунктуальными людьми, – улыбнулась Оля.
Кот её планов не разделял, в последний момент выскользнул из рук и исчез в неизвестном направлении.
Тут ещё телефон зазвонил, копаясь в сумочке, мелькнуло: «Я не Хелен!».
Макс интересовался новостями из больницы, обсуждал размер страховки, методику лечения. Оля чувствовала, что рядом его коллеги, а может и начальство. Представила, как всех распределят по заданиям, соберут информацию о специалистах, прикинут сумму, возможность экономии и т.д. Конечно на пользу дела, но душа противилась рациональной гуманности.
– Хорошо, – ласково сказал Макс, – спасибо за помощь. Буду поздно, целую.
Котяра выглянул в дверной проём.
– Спешить мне некуда, – сказала ему Оля.
На журнальном столике лежало шикарное издание о коллекции художественного музея.
– «Фаюмский[1] портрет», – прочитала она и взяла в руки книгу.
[1] Фаюмский портрет – погребальные портреты в Римском Египте, найденные в Фаюмском оазисе британской экспедицией в 1887 году....
Извилистый путь фортуны
Резиденция у Астробада 3год до нашей эры
Родогуна новости приняла как гром среди ясного неба. Каждое утро она представляла, где проезжает внук, что интересного он увидит. Крохотный лоскуток и два слова на лапке голубки заставили представить всех иудеев своего окружения.