– Странно, – отозвался Вотан, – я тоже сирота.
Долгий взгляд связал больше всего остального.
– Мне исполнилось три года, когда папа с мамой погибли. Отец был удачливым и богатым, осталось много имущества. Священники взяли под опеку, чтобы денежки не проплыли мимо их казны. А сейчас остался небольшой участок в Вифлееме, – Мирьям запнулась, зря она так откровенно выкладывает всё первому встречному.
Но пожаловаться на несправедливость, увидеть сочувствие хотелось так сильно. О помощи не мечтала.
Зимняя прохлада зябко ложилась на плечи. Вотан в мелкие дрязги не вникал, он естественно хотел защитить хорошенькое создание. Просто обнял и накрыл плащом. Сразу стало теплее обоим.
– Когда упал капюшон, мне показался небесный свет. – Доверчиво делилась Мирьям первым впечатлением.
Вотан прижал девушку плотнее. Упругое тело, как спелый плод, надавишь, и потечёт нектар. В голове мутилось:
– Это, правда, моя статуя в храме Кабиров среди богов, – в чём истинна, а где бахвальство он уже не разбирал
Сладкие от мёда губы сомкнулись в нежном поцелуе, разжигая пожар в крови. Её знакомство с чувственным тайфуном он принимал за согласие, усиливая впечатление, перешёл к откровенным сказкам.
– Приходится скрываться – придумывал на ходу, – Ирод боится меня, устроил погоню. А я не могу подвести друзей. Еще не пришло время. Но все изменится…
Он не сознавал, насколько угадал истину.
Черту, когда трезво видишь реальность, перешли не заметив. Головы кружились, гормоны в крови зашкаливали, и никто не хотел ни о чём думать.
***
Жизнь Мирьям до встречи с Вотаном была бесконечно унылой. Взаперти их не держали, но круг общения ограничивался храмовым комплексом. Бесконечное шитьё, молитвы и другие обязанности на фоне скудного содержания превращались в серую тоску. Но и эта жизнь заканчивалась.
От наследства её родителей остались крохи. Без приданного выйти замуж, шанса нет. Симпатичных нищих девиц какое-то время оставляли для особого служения богу. Некоторые умудрялись утаить часть заработка от храмовой проституции на маленькое приданное, но Мирьям пугало это занятие в принципе.
У неё дважды были месячные, что пока удалось скрыть, оттягивая момент перевода в новый статус. За это время священники найдут покупателя на бесплодный участок в Вифлееме[2], и она лишится последнего, что осталось от родителей.
Посещение голубиного рынка немногое из удовольствий дозволенных ей. Давно жалела птичек, которых регулярно приносили в жертву. Себя представляла на их месте. Выкупить всех не могла, но спасти хотя бы парочку.
Вотан поразил её воображение. Слишком большой, серебряная шевелюра и белая кожа светились в лучах закатного солнца, нереальные глаза цвета весеннего неба казались прозрачными. Мирьям никогда не встречала ничего подобного.
Голубок прилетел с запиской, и она не раздумывала ни минуты. Воспользовалась моментом пока соседка по келье уехала к родне.
То, что произошло в сумраке ночного светила, изменило её жизнь навсегда. В глубине души понимала: её поведение далеко от всего чему учили. Но возвращаться в тусклую действительность прошлого не хотелось. Тем более, Вотан успешно решал её текущие проблемы.
Соседке по келье отрезали путь к догадкам снотворным. Хотя скрывать правду становилось всё сложнее. Дурман любви распустил её как цветок. Походка приобрела кошачью грацию, блеск глаз пробивался сквозь опущенные ресницы. Ни серая одежда, ни покорный вид не скрывали в толпе.
Мирьям случайно подслушала разговор первосвященника с Авраамом, который сопровождал девочек на службу.
– У нее еще не было первой крови, – оправдывался Авраам, на претензию, что Мирьям до сих пор не перевели в новый статус.
Ответ заставил её нервно сглотнуть:
– Такую ягодку можно начать до спелости, – обалдевшее лицо Авраама, заставило смягчиться, – ладно, подождем пару недель, но потом никаких отговорок.
Через десять дней Мирьям незаметно подсыпала порошок в напиток для высшего состава священников. Слабительное сорвало мелкие планы. Жертвоприношения с мольбами о здоровье охватили полхрама. Месяц всем было не до Мирьям.
В хлопотах она не заметила, что не пришли месячные, подумала: сбилась со счёта.
Соседка жаловалась на постоянную сонливость, хотела пойти к знахарке. Наверно поэтому она так спокойно приняла новость, что Вотану придётся уехать по делам. Неплохо бы сделать перерыв со снотворным. Она не сомневалась в его любви, чувствовала искреннюю привязанность. Отлучку обещал недолгой, в утешение он оставил ей деньги: