Айрик год сопротивлялась браку с властителем Боспорского царства. Внук Гипсикратии[1] старшей сестры бабушки Амаги со знанием дела требовал именно верховную жрицу, примеряя лавры Митридата Евпатора[2]. Айрик переносила его с трудом, но дело даже не в этом. Властительнице амазонок запрещено идти младшей женой в гарем. Кем будут её дети? Там полно наследников.
Крепость на притоке Северного Донца требовала ремонта. Частокол и ворота ветшали. Две земляные насыпи ещё остановят конницу, но местами просели. Самое время попросить помощи у отца. Разговор привычно съехал на больную тему.
– Ты, что не видишь, – кипятился родитель. – Ассы нагло разбойничают на наших землях. Как у себя дома…
Массивная фигура в кольчуге с костяными накладками занимала половину комнатушки. Стальной взгляд из-под светло русой шевелюры с проседью метал молнии.
Понять его было можно. Время шло, а братом верховного вождя ассов, недавно взятого в плен, никто не интересовался.
Баракад отец Айрик подозревал, что это неспроста, и его обкладывают со всех сторон, он усилил попытки найти могущественных союзников на Боспоре. Надеялся на брак дочери с Аспургом[3].
– Тебе безразлична наша судьба! – обвинял он, – только без этих твоих штучек, – замахал руками, пряча глаза.
Гипноз она опробовала полгода назад.
– Это невозможно, – уверяла его Айрик.
В глазах отца мелькнула усмешка, Гипсикратия же вышла. Давняя история отзывалась болью до сих пор. Скрытая война Спартакидов с амазонками тлела под тяжестью времён. Полный разгром в Тавриде привёл старшую сестру её бабушки измождённую, оборванную к Митридату. Отряд пал, её как собаку гнали в засаду. Пришлось открыться, показать магический пояс.
Спартакиды долго шипели, но против Митридата выступить побоялись.
– Никому это не помогло. Поплатились все, кто пошёл против заветов предков.
– Сказки! Да, Евпатора разбили, но когда это было. Может случиться с каждым, – настаивал Баракад.
Айрик не верила, что изнеженные ромеи действительно помогут. Да ещё в наших степях! Но отец не принимал аргументов.
– Не ты первая кому приходится смириться. Сегодня же даю согласие на брак. – Отрезал он.
Возражать бесполезно, Айрик вышла во двор.
Ярость бродила в крови. Ей было не до гулявшего неподалёку пленника, трижды поразила мишень на ходу, на скаку, из засады и это чуть умерило пыл.
Из тощего подростка в Нисе выросла с виду хрупкая, но с железным стержнем внутри красавица. Она в совершенстве владела любым оружием, а ещё в душе горел огонь, который подчинял окружающих.
Пленник застыл в восхищении. Он слыл не худшим воином Альвании. Колдовские глаза с косинкой сводили с ума. Знал, что это дочь богатого вождя, и прикинул своё положение в случае брака: если и не вровень с Вотаном, то вполне достойное.
– Выходи за меня замуж, – от неожиданного предложения Айрик едва не поперхнулась.
Молодой человек, прожигал её страстным взглядом. Какая наглость. Ассы, конечно, захватили земли её бывшего жениха, а теперь хотят присоединить ещё?!
– Хочешь так вырваться на свободу, – с насмешкой поинтересовалась она.
– Брат в беде не оставит, я единственная родня, – бубнил тот, – Затруднения временные. Он даст мне все, что попрошу. Ты ни в чем не получишь отказа.
Айрик стало смешно. Завалили предложениями. Этот претендент моложе, но по уровню не дотягивает до предыдущего.
– Вначале обрети свободу, – посоветовала она и махнула увести Лохана в темницу.
Несуразный разговор опять выбил из колеи.
– Совсем заездили? – Валкира, вынимала стрелы из мишени.
– Отец требует брака с Аспургом, – Айрик хотелось рвать и метать.
Валкира свободой дышала, рожала дочерей, и не потерпела бы нажима в таком вопросе.
– После фактического плена Гипсикратии, бабушка еле возродила культ, – Айрик упрямо нахмурилась, – Гинекей не место для свободной женщины. Она затмила всё глупое бабье, имела огромное влияние на Митридата, отомстила Спартакидам, их царевича распяли в Риме. Всё равно кончилось плачевно.
Айрик искала в подробностях давней истории выход из своего тупика.
– Дочери едва не сгорели, сама погибла, пытаясь спасти. Наследницу подростка волокли в бедняцком хитоне и магическом поясе на триумфе римского императора. – Лицо Айрик покраснело от возмущения.