[2] Митридат Евпатор – царь Понта в 120– 63 годы до нашей эры, прозванный царём Азии.
[3] Аспург – царь Боспорского царства в первом веке нашей эры. Родоначальник сарматской династии.
[4] Адур-Гушнасп – один из трёх «великих огней» зороастрийского Ирана. Горел у небольшого озера в Иранском Азербайджане.
[5] Усуни – кочевое племя азиатского Семиречья. Столица Чугу-чэн находилась на берегу Иссык-Куля.
***
« Сбежала!», – пронзило Баракада, когда дочь исчезла. Он уже послал гонцов согласовывать церемонию брака. В сердцах рванул в Голунь к матери Айрик.
– Не может быть, – хозяйка роскошных покоев торгового городка не верила, – как она бросит регалии верховной жрицы амазонок.
– А они на месте? – сомневался Баракад.
Помчались к тайнику. В скрытной нише стоял ларец. Под крышкой спокойно лежали пластина венца, составной пояс, браслет и половинка медали – знаки отличия верховной жрицы амазонок. Баракад протянул руку, но жена с криком остановила:
– Нет!!! Прикасаться нельзя! Весь род изведёт мучительная смерть до десятого колена? – слова звучали так убедительно, что у опытного воина волосы зашевелились.
– Хотел примерить на Беренику и выдать Аспургу за верховную жрицу.
– Эти украшения нельзя носить Беренике, опасно не только для неё, – убежденно заверяла жена.
Баракад в отчаянии схватился за слово эти:
– Сделаю дубликат, – хитро улыбнулся он.
В тот же вечер лучший мастер округи получил заказ.
Когда явилась амазонка с новостями о плене, Баракад взвыл. Все усилия насмарку. Придётся менять пленника на дочь. Ещё и отступные готовить. Но поразмыслив, он почувствовал облегчение, история с Лоханом достала.
Дело двигалось к развязке. Он решил разузнать о Вотане, поужинав с пленником.
– Завтра, выступаем к Дону, меняться заложниками, – обрадовал он Лохана.
Роскошный стол и комфортная обстановка резко контрастировали с земляным мешком каземата. Лицо пленника просияло, тот ждал, что брат не оставит в беде.
– Говорят, вы совсем не похожи, – зашёл Баракад издалека.
– Матери разные, – эйфория свободы уже разлилась в его душе, – отец наследовал альванский трон от великого Ортиса.
Чувствовалось, что Лохан безмерно гордится своим происхождением. Под заморское вино молодой мужчина расслабился. Неспешная беседа прерывалась сменой блюд.
– Мне было тринадцать, когда отец умер от неизвестной болезни. Вотана в детстве не помню, его увезла бабка вдова Митридата третьего, совсем маленьким, после смерти его матери.
Баракад щурился, похоже, на яд. Аорсы стрелы с отравой применяли против врагов, бывало и в политической борьбе не брезговали, но чтобы вот так пачками.
А Лохан всё больше хмелел от медовухи и вкусной пищи и совсем потерял берега. Ему льстило внимание, да и собственный план маячил на горизонте, хотел подать товар лицом:
– Трон унаследовал дядя Косис, – ненависть мелькнула в глубине карих глаз. – А лет через пять с огромным войском явился Вотан. Дядя заюлил, подсунул свою дочь в жёны, хотел отравить, – Лохан доверительно посмотрел на Баракада, – я это точно знаю. Но избавиться удалось, столкнув с ассами. Тут уж братец развернулся, – горечь и зависть проступали, как их не маскируй.
Баракад искал повод закончить трапезу. Лохан видимо решил, что понравился хозяину и самое время позаботиться о себе:
– Предлагаю династический брак с вашей дочерью Айрик. Я второе лицо в конфедерации.
Пьяного собеседника ставить на место глупо, даже если душа рвётся.
– У Айрик высокое положение в иерархии сарматских амазонок, – уклончиво начал он, – её брак предопределён, но у меня есть и другие дочери.
Лохан явно пытался осмыслить ответ, но алкоголь сморил и он упал головой на стол.
– Зятёк!!! – с кривой усмешкой процедил Баракад.
***
Вызволяя «братца» Вотан предполагал, что кончиться всё может серьёзной стычкой. Он не мог уступить ни пяди, а потому решил лично присмотреть место для побоища на земле соседей. Тайная разведывательная операция подходила к концу, когда беспечный отряд юнцов неподалёку от ветхой крепости свалился им в лапы.
Заложники для обмена очень кстати. Главное не поднять тревогу в крепости. Всё разыграли как по нотам. Щуплый предводитель затих на камнях, остальных скрутили, несмотря на их численный перевес, никто не вырвался и не подал сигнал.
Вотан прижал неподвижного мальчишку к земле и сдёрнул шлем. Золотая волна рассыпалась на первой зелени. Тонкое лицо с точеным носиком скривилось. У парфян женская вольница осталась в далёких легендах. Стало даже неловко, засмеют ведь. Что-то смутно знакомое мелькнуло в голове, но узнал Айрик только, когда два зеленых омута открылись. Кто бы мог подумать, что худенькая нескладёха вырастет такой красавицей.