Батон дядя новой жены Вотана произвёл мутное впечатление. В глубине зрачков угодливых глаз угадывалась измена. Он без конца ныл и вытягивал из Вотана деньги. Сама молоденькая жена не помышляла никому перечить. Выросла в Сармизегетузе без особых перспектив. Рассчитывать могла только на приданное по линии матери.
Фриг сразу отсекла склоки в гареме, умело расставив всех по местам. После битв и лишений расслабились все, если не сказать разболтались. Спустя три месяца к Ванадис прибежала сияющая Валкира:
– Фриг берёт тебя и Такиру в Салону. А меня оставляет главной на хозяйстве. – Новая ответственная роль явно приводила амазонку в восторг.
Ванадис подумала, что отдых закончился, но она ошиблась. Основательный караван тележек под мощной охраной беспрепятственно продвигался среди живописных ущелий. Она единственная из свиты Фриг не держалась в седле, а возле подвод постоянно крутился Батон. Он на припрятанные деньги скупил пол-округи и хлопотал над товаром. Побережье с белыми строениями на горизонте открылось внезапно.
Ванадис очень любила заливы родного Понта, но здесь всё выглядело просто сказкой.
Синева небес купалась в лазоревом море. Солнечный порт обещал праздник курорта.
***
Батон до приезда племянницы с мужем не знал: что такое разгульная жизнь. Столько лет вёл хозяйство сестры, что привык считать его своим. Собственные земли на реке Цетине[9] потеряли в гражданской войне римлян. Банально ошиблись стороной в чужом конфликте. Пятнадцатилетним подростком бежал он из родного Андетрия[10], спасибо живой остался. Желание вернуться грызло сердце.
Он с трудом держался на плаву, умудряясь ещё и не сориться с властями. Оторопело смотрел, как разрастается клан чужаков. Лишние рты.
Сдать всех имперской страже, мелькнуло вначале у осколка царской фамилии десидиатов. Но исход операции вызывал сомнения, тем более Вотан с ним обошёлся мягко, отчёта не требовал. Деньгами сорил.
Земли во многих случаях оставались спорными. Ряд кимрских племен приветствовал римлян тайно или явно, но чаще тем стоило ждать нож в спину. До установления своей веры и порядков руки не доходили десятилетиями.
Результаты сражений покрывались дымкой забвения и провоцировали новое ожесточённое сопротивление.
В таком мире приходилось постоянно балансировать. Батон удивился, что имя мужа Торанс созвучно с его собственным, но главное у того водились деньги.
– В горных селениях недоимка, молодые мужчины прячутся на полонинах. – Привычно ныл Батон за ужином. – Римляне загнули такую сумму, чтобы откупиться от набора в легион, а послать некого…
– Так чего же ты молчал, – раскосые глаза Зирхурда сузились, он в упор посмотрел на Вотана.
Ситуация, когда новоявленный родственничек клянчил деньги, у всех завязла в зубах. Добыча последних походов позволяла не скупиться, хотя это доставало. Но тут едва не пропустили разведку в тылу врага.
– Сколько людей тебе нужно? – Вотан обернулся к Береху. – Оденешь в местных, пусть послужат на благо империи!
Раскатистый хохот донял до колик в животе. Батон чувствовал себя жалко, они издеваются. Оправдания сами полились из его уст.
– Конечно, если продать товары в Салоне[11], выручка в два раза больше, но пока туда доберёшься, ограбят не раз…
Вотан чуть не поперхнулся, он сам разденет любого, кто не спрячется. Не позволительно расслабились они в тихой долине.
– Готовь подводы, посмотрим на твою Салону!
Такому отряду грабители не страшны априори. Батон уже жалел, что не растратил на товары последнюю заначку. Он с утра до ночи, торговался за каждую мелочь. От выручки блестели глаза.
Впервые в руки пришло достаточно денег, чтобы расплатиться с тёзкой – сыном двоюродного дяди. Тот римскую экспансию не вынес и ушёл к бревкам[12], удачно женился. Неоднократно звал в гости. Но Батон-десидиат не мог принять приглашение, растратив оставленную ему на хранение казну. Теперь было умнее расплатиться. В случае чего, вновь попросит.
Его терзало двойственное чувство, с Вотаном в жизнь пришёл достаток, но обидно пахать с утра до ночи пока остальные беспечно прожигают жизнь.
Вотан деньгами сорил. Ни в чём не отказывал своим красавицам.
После хлопотного дня Батон с трудом волочил ноги, а на террасе, как обычно пили вино и рассматривали массивные кольца, изготовленные местным ювелиром. Дорогие игрушки, нет слов, хороши. Стилизованные изображения змеи удерживали овальные камни. Фриг надела громоздкое для женской ладошки украшение. Туманного цвета нефрит блеснул золотом гравировки, которую почти скрыла оправа.