– Отдай, – протянула она руку.
Берех не замечал её до этого. Представления не имел, что она племянница хозяйки. Машинально положил на голову венок, натягивая сапоги. Девушка охнула, ведь он замкнул магический ритуал. Она повернулась и побежала.
Сердце воина пропустило такт. Мокрые ноги плохо лезли в обувь. После приличной форы, он помчался за ней. На поляне буйствовал огненный карнавал. Прыгая через костры, путаясь в хороводах, он гадал: бежит она или заманивает.
Звёзды насмехались над кутерьмой поиска цвета папоротника. На окраине леса Берех настиг выбившуюся из сил бегунью. Он споткнулся, и цветущий ковёр разнотравья принял разгорячённые тела. Сельва дурманила ароматами и пугала далёким уханьем совы, участливо шуршала дубравой. Всё случилось само по себе, как небо и ветер, цветок и пчела.
Скандал разгорался постепенно. Любава в хоровод пошла заодно с остальными. За венком следила из любопытства. Случившееся скрывала, но оно занозой сидело в голове. Сначала требовала от соучастника извинений, потом защиты от страхов. Каждый раз всё заканчивалось одинаково – любовным угаром. Что отказывать в последний то раз. Иголку в мешке не утаишь, их встречи вылезли наружу.
– Судьбу не обманешь, – изрекла Ванадис.
К возвращению Вотана страсти кипели.
– Поедем свататься! – хмыкнул в усы полубог, переводя проблему в разряд находок.
Для Береха это был совсем другой Дунай. Ласковые волны омывали земли неземной красоты. Терпкая горечь желания сдерживаемого перед свадьбой тонула в синих глазах любимой. Душу грыз червячок сомнения, вдруг откажут, перекати полю вроде него.
Доморощенная элита Норика почуяла царскую кровь Вотана с первого взгляда. Соратник такого вождя мог претендовать на княжескую дочь.
Наследниц хватало, пристроилась одна самостоятельно и ладно. С приданным разобрались, по типу Дакии. Заброшенный островок за Аквилеей[16] не отобрали римляне по причине отсутствия воды и людей. Вотана такая невзрачность устраивала в качестве базы для Амала. Требовалось оценить на местности. Короткий путь туда лежал через горный хребет.
Проводника нашли с трудом. Он первый раз вёл группу один. Когда вновь пришли на тоже место, сбежал, боясь расправы. Берех корил себя, что совсем упустил меры безопасности в пылу счастья молодожёна.
Три скалистые вершины держали мир в магическом круге. Заканчивались запасы воды и фуража для лошадей.
– Развилка судьбы, – каркнула Ванадис.
А Такира принюхалась, уловив слабый запах дыма.
Пещера, где курился маленький костёр, смахивала на грот. Берех вначале принял за ребёнка, сидящего спиной к выходу человека. Каково же было его удивление, когда обернулось сморщенное лицо маленького старичка.
Тот смотрел из пучины горя над телом единственного сына. За три дня молитв у алтаря священных вершин вождь гномов отчаялся, его наследнику становилось всё хуже. Маленький подросток уже не открывал глаза.
Фриг положила руку на лоб юноши, исполосованного гноящимися ранами, явно после встречи с хищником. По её реакции Берех понял, что слабая надежда, ещё осталась. Женщины засуетились, пуская последние запасы воды на зелье.
Берех не обладал таким мощным ростом, как Вотан, но тоже с удивлением смотрел на старика, который едва доходил другу до пояса. Предки племени жили здесь задолго до римлян и венетов. Великаны вытеснили их в непроходимые горы, но выкурить из подземных лабиринтов не в состоянии был никто.
Через день сын вождя гномов очнулся, был очень слаб, но пошёл на поправку. Тёмными проходами и руслами подземных рек старик вывел всех к римской дороге на Аквилею. В благодарность Вотан снял с руки перстень, изготовленный в Солоне, и протянул на память.
– Теперь я ваш должник, – заверил хозяин пещерных лабиринтов.
Все уже просто мечтали вернуться домой, но путь туда был долгий.
***
Зир-хурд увидел за плечом Лохана, робко опустившую глаза Ринден, и сразу понял – боги дарят шанс.
Ничего не затихло за время разлуки, их судьбы сплетались в венок. С восточным фатализмом отмечал её попытки избежать падения в пропасть. Дня не проходило, чтобы они не встретились где-то по дому, это становилось заметным.
Зира мучила бессонница, сжигали желания, а Вотан задерживался. Приехали Батон и Торанс, а друзей всё носило по свету. Такое искушение пытка.