Кладовка, которую сестра называла комнатой, слегка остудила пыл, взгляд стал трезвее.
Сегодня у Альки случилась накладка и та попросила её встретиться в этом кафе с приятелем. Он хотел передать посылочку в Донецк.
– Как я его узнаю?
– Он тебя сам узнает, мы же близнецы. – Альку неожиданно отправили на репортаж. – Хотела перенести, но Игорь не поднимает трубку. Может, и опоздаю всего минут на пятнадцать.
Огоньки иллюминации отсвечивали наледь в повторяющемся ритме. К столику подошёл молодой человек чем-то неуловимо знакомый.
***
Игорь струсил с капюшона куртки ледяную крупу и вошел в кафе. Он обещал матери приехать, но в последний момент оставили дежурным по издательству. Летом похоронили отца, и она впервые встречала новый год одна. Безделушка не могла компенсировать тоски, но всё-таки утешение.
У окна полупустого заведения сидело задумчивое очарование возраста Альки. Игорь засомневался, для близнеца совсем не похожа.
Подошёл, и та будто очнулась, в зелёных глазах появился вопрос. Сходство всё-таки было. Как один и тот же сюжет у импрессиониста и представителя классической школы живописи. Он тупо стоял, даже не пытаясь прояснить ситуацию.
– Вы Игорь? – мелодией отозвалось в голове.
Кивнул, лихорадочно перебирая в мозгу, чтобы такое сказать и не выглядеть полным кретином.
– Я Оля, сестра Алины Геннадьевны Одинцовой. Жду вас. Присаживайтесь.
Не сразу сообразил про Алину Геннадиевну, но когда сел, стало легче.
– Она опаздывает.
У столика появилась официантка:
– Зелёный чай и фруктовый салат, – кивнула Оля.
– Капучино и круассаны, – пробормотал Игорь.
Машинально положил на стол коробочку с подарком и папку с рецензией на роман, в прошлый раз о ней просто забыли. Вдруг сообразил, что это и есть автор, Алька твердила не раз. Охватил страх, что Оля не поймёт критики. Начинать с недоразумений он не мог.
Спутница не проявляла интереса к предметам. Она вяло ковыряла фруктовую нарезку, думая о чём то своём.
– Аля говорила, вы живете в Берлине, – попытался он начать разговор.
Такую больную тему трогать, точно не стоило. Лицо собеседницы замкнулось. Вилка выпала из рук.
Игорь схватился за круассаны, как утопающий за соломинку. Звякнул колокольчик, и в кафе проскочила Алька. Он приподнялся, и помахал, привлекая внимание. Потом снова сел, смутившись выражением на лице Оли. Откуда ему было знать, что он копия подстриженного по последней моде, Ситалка[1]. Растерянность и страх расплывались в её глазах…
***
Алька сняла куртку и села рядом.
– Познакомились, – тарахтела она, – Думала, застряла навсегда. О, мне тоже круассаны, – она махнула официантке.
Игорь бросился рассказывать, как заехать к его маме. Им по пути, если встать в Калининском районе. Он теребил злополучную папку, желая тихонько убрать её со стола.
Но Альке тоже было не до романа. Столько всего свалилось. На работе отправляли в бесплатный отпуск на три дня. Возня с билетами на Донецк после внезапного приезда Оли стоила полжизни. Проблемы в семье сестры, о которых та рассказывала не охотно, только добавляли бардака. Но всё это затмило коротенькое электронное письмо, открытое утром:
«Алечка!
Поздравляю с праздниками. Не выдержал и написал. С трудом нашел твою почту на сайте издания. Мой скайп (электронные координаты). Приму любое решение.
Алексей»
[1] Ситалк – персонаж первой книги «Лабиринты любви».
На ветрах военной удачи
На ветрах военной удачи
Массилия 11год
Зир-хурд на новом месте напал на золотую жилу. Массилия лежала в руинах, но место древние основатели города выбрали так удачно, что оно не могло не возродиться. В многочисленных бухтах береговой линии корабли Амала надёжно затерялись.
Земли бывшей Лигурии[1] сами по себе казались раем. Мятеж подавили, и места хватало всем. Рядом процветал Арелат[2], там располагался шестой легион и колония ветеранов. Идеально для сбора информации.
Система восхитила: за деньги решалось всё! Сын восточного владыки сумел пролезть в спонсоры культа императоров. Появилось желание выглядеть в глазах римлян респектабельно. Земная справедливость для него наступила здесь и сейчас.