Погоня дышала в спину. Тайный проход, показанный гномами, уже скрыл большую часть отряда, когда конь под Бремусой споткнулся. Такира рванулась на помощь. Сармаха отстреливалась.
Бремуса не поняла, чья плётка огрела сбоку коня, в пещеру влетели стремительно. Такиру со стрелой в спине подхватила Сармаха, надеясь, что ранение не смертельно. Её первую унесли вглубь подземных лабиринтов. Бремуса обвязывала копыта лошадей мягкой кожей, пока другая амазонка заметала следы.
Главное не выдать себя. В темноте укромного прохода Бремуса едва различала дыхание людей и лошадей. Где-то в глубинах звонкая капля считала вечность.
Факел зажгли, когда разведка доложила, что погоня ушла. Бремуса бросилась к бабушке. Она выросла любимой внучкой. С постоянно беременной матерью не была так близка.
Огонь от светильника метался в зрачках распахнутых глаз неподвижного тела. Такира умерла мгновенно. Сармаха бережно закрыла веки, и Бремусе показалось, что бабушка сейчас очнётся.
– Смерть в бою, об этом мечтает каждый! – Звучали фоном слова Сармахи, все дружно кивали.
Но для Бремусы правильный, такой понятный смысл исчез. Потеря Эрмана прошла обыденно. А сейчас, из-под ног выбили незыблемую опору, её засасывала трясина тоски и вины.
Беззаботная юность кончалась. Открывалась земная дорога потерь…
***
Дюны Янтарного побережья на Фриг навевали тоску. Крепость Королевской горы вызывала стойкую неприязнь. Высокий берег местной речушки на гору вообще не тянул. Солнечный камень, который после штормов дарило море, стал привычным.
Отряд амазонок разбил полевую ставку в устье Вислы. И она регулярно туда ездила, часто оставаясь надолго.
Раздражал подчинённый статус. Варяжская[17] супруга Береха с осуждением отнеслась к женской вольнице, на правах хозяйки дерзила и с трудом мирилась с Любавой. Фриг опять ждала, когда Вотан определится с новым местом для дома.
Муж появился два раза ненадолго и до вопросов устройства дело не дошло. Они с Берехом осваивали новое море. Вотан забрал подросшего Тора и Фриг заскучала совсем.
– Сыновья всегда отрываются от матери, – утешала дородная варяжка.
– Он мне не сын, у меня нет детей, – вырвалось у Фриг.
– Знаю колдунью, которая может помочь, – доверительно зашептала женщина, – но процедура страшная…
Фриг не понимала, чем её можно испугать. Жена Береха и знахарка уверяли, что после целебного источника обязательно родит.
В путь отправились вдвоём. Старуха запретила сопровождение, шли без еды и воды.
– Ты должна очиститься от скверны, – убеждала та.
Дорога в бесконечных дюнах сбивала ориентиры, ночью на растущую луну Фриг впадала в транс незнакомой магии. Приближалось полнолуние, когда добрались в уютный залив по другую сторону устья Вислы. Хотелось пить. Вечер неспешно вливался в серую ночь.
– Источник там, – колдунья вела по едва заметной тропинке. – Здесь болото, с этой стороны зыбучий песок, молись, и боги проведут к цели.
Если бы не жажда, Фриг предпочла бы осмотреться. Попутчица сунула в руки палку. Первые три кочки дались легко. Она оглянулась, знахарка испарилась.
Мелькнула мысль о ловушке. Ещё два буро-зелёных островка шатались, но выдержали. На следующем из-под ноги ушла опора. Дна не было, от любого движения засасывало глубже. Вдалеке ухнула птица.
Палкой она зацепилась за какую-то корягу и руками вытянула себя на неё. Луна почти не освещала зыбкое место. Страха не было, но под ложечкой засосало. На сыром, гнилом пне перед глазами прошла вся жизнь. Эйфория сбывшейся любви и бесконечная волынка походов, долг и банальное стремление выжить. И что это теперь? Происки врагов или собственная глупость? Не с той связались. Она нащупала кинжал, из мелких веток и камыша, сплела слабое подобие гати.
Плеск ручья едва различался в тиши. Вся в тине и липкой грязи ползла она на звук, стиснув зубы. На крохотном островке привела себя в порядок. В предутренней дымке явилась колдунья.
– Не знаю, поможет ли тебе, – удивленье светилось во взгляде старухи. – Трясина не приняла…
Оказывается, та наблюдала за Фриг намереваясь помочь в последний момент.
Когда вернулись на Королевскую гору пришли новости об убийстве Арминия и побеге Бремусы. Фриг растерялась:
– Ты у жены своего мужа, а я здесь как птичка на жёрдочке, – жаловалась она Любаве.
– Езжай и ты к жене своего мужа, – съязвила та, – Вотан заключил брак с наследницей ругов[18] до постройки Маасстрита[19]. У них с Гринмилой двое детей.
Откровение потрясло больше испытаний источника.