До Вотана дошёл смысл розыгрыша, он раскатисто захохотал.
– Отомстила зараза!
Айрик распирало от исполнения планов. Она не понимала насколько подвела Валаха. Молодой жрец был ближе и понятнее ученикам. Сторонник новых течений допускал вольности в обращении.
Старый уклад трещал по швам. Сословия ремесленников, наёмных солдат, ростовщиков не вписывались в догму. Секты и пророки кочевали по странам и весям. В умах царили разброд и шатания. Мир искал мессию.
Но это не отменяло дисциплину в храме. Новенькие смотрели на всё в шоке.
– Бездумный поступок несёт наказание. – Валаху требовалось восстановить авторитет в глазах прибывших.
Айрик словно хлестнули бичом. «Лучше не трогайте!» – повеяло от неё, разве что не шипела змеёй. Такира потянулась к кинжалу, отряду терять уже было нечего. Обе увидели, что Валах сигнал прочитал:
– Зачем ты это сделала? – Вернулся учитель к дипломатии.
Айрик заметила тень досады в глазах Вотана. Его художества лезли наружу. Но она привыкла разбираться с врагами без посторонних.
– Он врал, что Родогуна – лучшая женщина-воин в мире, – известная легенда не требовала пояснений. – Беспечно лезть в бассейн, не выставив караулов, он выдаёт за героизм. Позор!
Такого разговора не было, но Валах не знал.
– Болтовня! Умнее женщины не поступают. Убеди в правоте, и о шалости забуду. – Озарило Валаха.
При любом раскладе он оставался в выигрыше: порядок восстановлен, отдалённая угроза висела над головой ослушницы, и все сосредоточено ожидали продолжения. Традиции парфянских слушателей боготворили Родогуну.
Айрик понимала, что расклад сил не на её стороне, но сдаваться была не приучена.
– Хорошо, только подготовлюсь, – они не оставили ей выхода.
Ночь вступала в права, на чёрном бархате мерцали бриллиантами звёзды. В бесконечной вселенной остался маленький костёр.
Айрик вернулась в круг света в полупрозрачной накидке усеянной магическими знаками и оберегами. На краткий миг огонь выхватил за её спиной Валкиру, которая на свирели посылала в небо чистую мелодию тоски. Перед учениками мелькали неясные контуры в такт биения сердца.
Она воспользовалась впечатлением и подбросила в костёр порошок. Потом закружилась в сиянии пламени, менявшего цвет. Вышивка танцевала вокруг девичьего тела в поре созревания. Белокурые волосы струились по спине и плечам. Тонкая рука поднялась над головой, и браслет с крохотными бубенчиками рассыпал звон.
Она хотела ввести в транс часть зрителей и внушить им
свою правоту, но большинству хватило ритма и мелькания узоров.
– В солнечной Тавриде[2] жила царица Амага. – Голосок ложился на мелодию речитативом, – Муж достался пьяница, гуляка. Пришлось ей браться за дела сарматского союза.
Девочка медленно по кругу шла к учителю и Вотану. Потрясение Валаха масштабом её воздействия на слушателей читалось на лице. Вотан впервые столкнулся с даром девочки.
Колыхнулись прозрачные складки, звякнули бубенчики. Жрец заглянул в раскосый омут и плавно пополнил ряды сна. Слушали только Вотан и Валкира, та играла с закрытыми глазами. Остальные видели картинку наяву.
***
Амага в отчаянии поднималась на курган. Кроваво-бурые пятна осени ползли по солончакам, крича: летний выпас закончен. Её мятежная душа не хотела смириться с проигрышем. Столько усилий и всё собаке под хвост.
В полдень прилетела голубка из Херсонеса с запиской. Скифы обложили город, штурм не минуем. Весной Амага взяла жителей полиса под защиту и лично пригрозила скифскому владыке стереть его в порошок при любых поползновениях. И вот эти твари дождались момента, когда в её распоряжении лишь отряд из двухсот воинов.
Сарматские стойбища ушли за стадами с полуострова. Она задержалась, ожидая разведку из Пантикапея[3].
Политические страсти в Тавриде бурлили. Полисы греков лавировали. Скифы лелеяли остатки былого величия. Щупальца сильных соседей рвали слабеющее Боспорское царство,[4] которое теряло материковые земли, фракийская династия хирела.
Разведка вернулась, и картина сложилась окончательно. Заморские понтийские владыки манили поддержкой, но жар загребали чужими руками. Выступление против Херсонеса – шаг выдавить сарматов из Тавриды. Не окажи сейчас помощь и о влиянии в регионе можно забыть.
« Идиоты! – Кричал гнев в душе Амаги. – Разгромят друг друга и тёпленькими под гнёт империи».
На вершине погребального кургана каменный страж смотрел за горизонт. Верховная жрица амазонок упала перед ним на колени, раскладывая пучки ароматных трав для обряда жертвы. Она потянулась за огнивом. На центральной бляшке старинного золотого пояса осталась глубокая царапина. Это след от удара кинжалом наёмного убийцы. Реликвия спасла жизнь её бабушке в своё время. Не только ей приходится тяжело в этой жизни…