– Вотан разбился, – в черных зрачках дии играли языки костра.
– Кто-то подрезал подпругу, – жена Вотана места не могла найти от волнения, – Вроде всё цело, а не поднимается. Я перевезла домой, напоила отваром, но не уверена, что отойдёт. Брось кости, вдруг подскажут…
– Сейчас не та фаза луны, – забеспокоилась Ванадис, торопясь в пещерку за мешочком с рунами.
Она колебалась, проводить ли обряд в спешке и с сомнительным результатом, новость огорошила её. Любопытство победило.
– Ну, вот! – Предсказательница жалела, что поддалась наитию. – Полная каша. Кругом одна смерть, два раза море, нельзя же Вотана похоронить трижды…
Если только это не кровные родственники, Ванадис заметила, что Фриг подумала о том же.
– Пусть Бальдр воздержится от схваток на Форё. Перед кровавой баней такие руны не удивляют, и море со всех сторон.
Она хитрила, уводя толкование в боковую ветвь, сказанное слово часто сбывается. Ей самой выпало: «Соблюди ритуал похорон!!!».
Фриг, не желая видеть правды, подхватила:
– Здесь всё верно. Прибыли амазонки с Оловянных островов. Там подлый обман и смертельная схватка. Дочь Бремусы во главе восстания. В борьбе за Лондиниум[6] потеряли заговорённую гривну. Просили помощь и новый оберег. Хорошо Валкира на Форё, иначе бы съезд сорвали.
Ванадис удивилась новостям и сама засомневалась. Действительно вокруг одна смерть и моря хватает.
Она с головой окунулась в хлопоты лечения Вотана, помогая травами, заклинаниями и жертвоприношениями. Поднять больного им удалось, но суета торжества для него опасна. Держался силой воли и нежеланием упасть в грязь лицом.
Обстановка на встрече изменилась. Бравурные тосты, бахвальство, долгий пир бесконечного вепря, но никто не рвался в бесшабашные схватки, споры потеряли остроту. Каждый чуял заварушку, и стремился живым вернуться, укрепить власть и границы своих уделов. Запас дров и хвороста для погребальных костров почти нетронут, разъезжались, как только это становилось приличным.
Когда вернулись, в родных стенах Вотану снова стало лучше. Но тут прогремела новость об убийстве Бальдра и следом подлая развязка. Похороны прошли в такой гнетущей обстановке, что казалось, печаль валится на голову кусками.
После тризны, Ванадис столкнулась у входа в подземный лабиринт зачарованного леса с женой Лохана. Та уже два дня бродила изменчивым руслом подземной реки, пытаясь помочь мужу. Эхо разносило по гулким сводам вопли, скрывая место, где замуровали подлость. Земля глухо стенала даже в отдалённой пещерке предсказательницы.
Огонёк весело побежал по хворосту маленького костра, когда снова явилась Фриг:
– Вотан требует поездку к целебному озеру Айсюсла, – села она у разгорающегося огня. – Это безумие! Нужно окрепнуть. Отговори его. Он послушает только тебя…
Старая дия опустила глаза, пряча мысли и молча, поплелась к Вотану.
– Не забудь пометить меня копьём. – Категорично потребовал тот, когда их оставили вдвоём.
Ванадис не стала лукавить и тихо присела, выслушивая последнюю волю.
На рассвете богато украшенный дракар возглавил караван утиных лодочек зятя из Хольмграда, а вечером пошло волнение на море. Не самый яростный шторм вымотал всех.
В оглушающем покое после болтанки, безвременье заползало в душу. Ванадис услышала баритон мужа приёмной дочери Фриг:
– Где мои корабли? – Тревожился тот.
– Их просто разбросало по морю, – утешала Эльха. – Соберёмся на Эйсюсла…
Ванадис приподнялась и увидела молодую пару, которая у борта вглядывалась в горизонт. Недалеко Фриг перебирала горшочки с настоями. Взяв один, пошла под навес. Глухой звук удара разрезал тишину. Шатаясь, пророчица пошла к больному, молодёжь тоже оглянулась.
Застала Фриг перед улыбкой на лице мёртвого Вотана. Широко распахнутый глаз покойника смотрел в вечность.
За штору заглянули Эльха с мужем. Ванадис с досадой обернулась на них, затем вынула из-за пояса небольшое древко с копьём и, с силой ударила Вотана под ребро. Густеющая тёмная кровь лениво обагрила оружие и одежду покойника.
– Для больных и стариков ушедших без боя, в небесном воинстве: места нет, – рассказывала за её спиной Эльха смысл действия.
Ванадис на них шикнула:
– Найди для матери достойный убор и золотые доспехи отца, – поправляя подушки покойника, она глядела на Фриг, которую суета вела на грань взрыва и, наконец, ту прорвало:
– Оставьте меня одну хоть ненадолго, – разрыдалась вдова. – Неужели так трудно понять. Я не хочу без него жить!!!
Ванадис со значением посмотрела на Эльху, но будущая верховная жрица амазонок смысла слов не осознала.