Чтобы отогнать сон, Назар вспомнил прошедший день.
Утром мольфара позвала мать Берегиня. Он после той злосчастной ночной схватки, три дня не выходил из спальни сына, не ел, не пил, спал урывками. На похороны погибших соплеменников не пошел…
Мать усадила рядом, дала чашу, попросила выпить до дна. Что потом? Наверное, спал, а когда проснулся, то усталости как не бывало. Берегиня позвала к приготовленному Омуту. Подошли… Отвар уже кипел… Бросила прядь волос Родиона, щепотку подорожника и болеголова, добавила медную монету и холстину… И тогда Назар… Что же он там увидел? Мрак, черноту, мелькание теней… Видел страх… Родиона страх… Видел защитный шар… Простейший, но всё же… Восемь лет, но смог! И не учил специально — мал ещё, сын сам всё приметил, запомнил последовательность слов, движений… и без волшебной палочки… молодец! Ещё видел море… большое грозное… огромную кошку с крыльями, а потом … минареты, ставшей мечетью Святую Софью, большой солнечный город… с крепостями… с высокими дворцами… базарами… Дальше началось страшное… видел пасти, клювы, когти окровавленные… неведомые знаки, цифры, руны… рецепты, записи формул… математические задачи… знаки Зодиака… книги, свитки… смотрящего исподлобья коза, в глазах которого пылала тьма… А в самом конце привиделась большая, нет, огромная с черными чешуйками на спине ящерица… У этого гада были такие глаза… В которые смотреть невозможно — так слепило. Словно стоишь в солнечный день на перевале древних Карпат, когда перед тобой лежит небесной чистоты снег.
Вот что он увидел в Омуте… и Мать смотрела… почернела ликом… согнулась, постарела, сказала, надо спешить… иди в Константинополь, найди шехир — эмини, проси помощи… Родион уже далеко и не скоро вернется домой… Хотя надежда есть… Всегда есть надежда… Сказала, возьми Кривду, иди к греку, я за тебя попрошу… Сего дня будешь на месте. Силы у тебя хватит, говорит…
И вот он здесь.
Очень шумно, слишком пестро, ночь, а людей на улицах города — прорва. В караван — сарае целый Вавилон. Эти странные ковры на стенах… Назар и не знал, что в мире столько мыслящих созданий, странных животных… И во дворце ему не понравилось. Зачем жить в башнях? К солнцу ближе? Видел в углу комнаты шехир — эмини сложенные подарки. Много золота. Проклятое золото. Плавкое, тягучее, мягкое, а сердца волшебников и людей делает тяжелыми, как оно само. От зависти, жажды наживы, глупости. Горцы не любят золота. Серебро — вот святой металл. Добрым несет добро, злым — зло. Вода от серебра делается чистой, как из горного ручья весной… От золота не так. Он бы хорошему человеку никогда б не сделал такого подарка. Значит у правителя этого народа мало добрых слуг. Вот серебро — да, сразу узнаешь, кто кому кем приходится, что у человека на сердце. Серебро близким дарят. А ещё дерево. Это только родным или знающим. Вот граб, к примеру, сколько в нем силы, сколько в древесные жилы солнцем да водой мощи залито… Или палестинский кипарис… Нательный крест хорошо из этого дерева вырезать, или четки. Дорогой кипарис, в Карпатах и раньше был редкий, а как молдаване и валахцы с османлисами начали воевать, и подавно…
Вдруг Назар вспомнил про четки. Достал их из холщового мешочка, любовно расправил на широкой ладони. Приятно было смотреть на коричнево — красные камни, где с мраморными прожилками, а где с янтарным матовым светом. Грели кожу, между собой перемигивались, словно угли в костре. Вспомнился мольфару дом, ночные разговоры с отцом… Приятно держать четки шехир — эмини в руках. Капельки так и просятся в танец. Назар попробовал их, послал в гон и с удивлением понял, что не хочет останавливаться. Так ловко камни проскальзывали между пальцами, так ласково метелочка гладила кожу… для чего этот хвостик? А, для совета — так было сказано. А камни для помощи.
Не хотел отдавать эти четки шехир — эмини, но… победил свою слабость… Добрый правитель у южных магов… сила проверяется не в битве, а в мелочах. Не пожалел для дочери… пускай на время, но отдал дорогое сердцу… Добрый правитель…и Мать добрая… помогла… не попрекнула… вспомнила его старые заслуги… его подвиги.
Много лет Назар жил со своим семейством на самом краю земель Бело Озера. С отцом бортничал, землю обрабатывал, с этого и жил… в молодости много воевать приходилось. От упырей безродных отбивались, от леших… оборотни изредка набегали… бывало и сами ходили, соседей драгоценных поучать… а как же без этого? Времена спокойные наставали тогда, когда соседи между собой грызлись да под ноги не смотрели… а тут мир у них, скука…
На третьем десятке Назар женился. Звали жену Славой. Попросил Мать не призывать на охрану перевала, поселился в урочище, где мёд добывал. Селяне ему со Славой дом поставили.
Нет жены больше… Родю родила и через год померла — внутри закололо — заныло, камнем встало, и на третий день истлела от внутреннего жара. Остался Назар с сыном один. Бросил дом, снова пошёл охранять кордоны. Привыкли с Родионом к кочевой жизни, и горя не знали…
До той проклятой ночи.
Мало осталось народа у Берегини — каждый ребенок, словно князь… Вот и пришлось выбор делать…
Не удержался Назар Турбат, проверил подарок — дернул за волосок кисточки, что же будет? Как только подумал, о чем спросить, в голове раздалось:
— Берегись — враги рядом!
Назар даже вздрогнул, услышав этот скрипучий голос. Кто рядом? Какие враги? Сбросил четки туда, откуда взял, встал на ноги, прислушался. Горец не стал доставать волшебную палочку — ему для концентрации не нужна была помощь мастеров — создателей магического оружия. Водяные в бою черпали силу из природы, из деревьев и растений, земли и воздуха — отовсюду, где была вода. Горцы знали, как пользоваться магией природы, как её собирать по капле, хранить, беречь для своего часа, и для этого им не надо было открывать свою кровь — хватало и нескольких капель воды… Они сами были теми волосками единорога, или перьями из хвоста Феникса… Немногие мастера знали, а тем более могли использовать силу крови водяного народа, потому как русины не отдавали её добровольно, а тем более за деньги, считая это святотатством [В прежние века волосы мольфаров использовались для усиления волшебных палочек, но пользоваться ими, из — за большой разрушительной силы, могли только опытные боевые маги и главы семейств каинидов.].
Назар поплевал на ладони и всё — он был готов к любым неприятностям. И они не заставили себя долго ждать. Толстые стены не смогли заглушить шелест шагов в саду, свист летящих болтов, падение тел, крик и хлопок звезды…
Назар отмети быстроту реакции охранников индийского посла, их слаженность, бесстрашие. Индусы ворвались в сад не за победой, а за славой. Нанести как можно больший урон, осветить ночь, показать пришедшим за ними воинам цель, внести панику в ряды нападавших.
Смертники — вот кем были эти старики с посохами…
Убийцы снесли воздушным тараном дверь с петель…
Назар нырнул в облако пыли, в самую гущу падающих обломков стены.
Над его плечом пролетел метательный нож и копье «Гулбаджа Ра».
Соединение магии и искусства владения человеческим оружием — это было сильной стороной некоторых магических народов. Волшебники Междуречья, некроманты Египта, из соседей — Кланы каинидов, лютичи. «Копье смерти» имело четко сформированное красивое очертание. Столь совершенный клинок мог создать только опытный кудесник…
Одним махом — четверых… Кто этот пришелец? Придется открываться, но сначала пусть покажет, на что ещё способен.
Назар раскрыл себя, отмечая малейшие изменения в облике убийцы. Перед тем, как тот взмахнул палочкой, понял, какое сейчас последует заклинание. Сильное, страшное… Заклинание — приговор, ибо не было сомнений у нападавшего, не было ни жалости или злобы, только холодная решимость пройти заслон, убрать всех на своем пути и завершить задуманное.
Турбат подождал, пока убийца начнет говорить — Азордан… и только после этого повернулся спиной. Услышав …Саих он, в дополнение к природным доспехам прибавил морозное покрывало, стиснул зубы и, ожидая толчка, поставив вперед ногу для упора.