Карн задумался. А приказала ли? Может, скорее попросила? Для них с фригийским царем эти странные взаимоотношения между Хель и ее воинами так и остались загадкой. Нет, она действительно приказывала им и они выполняли ее приказы в то же мгновение, однако происходило это лишь на поле боя. Вне его, глядя на лагерь Железных Воинов, едва ли можно было понять, кто здесь командир, а кто — подчиненные.
С другой стороны, Фергюсон не возражал против роли сопровождающего, это было видно. Как и Улла, которая сейчас брела далеко впереди, обратившись черной точкой, едва различимой в невнятном свете Черного Солнца на фоне едва припорошенной снегом равнины. Для кельта и лучницы это было, как глоток свежего воздуха. Ведь Хель рассказала, что в последние полгода они почти не выбирались из лагеря на Железном Перевале. Позиционная война, мать ее… Трудно представить что-то более изматывающее. А ведь тут, в Хельхейме, и без того есть обширный выбор путей и дорожек, неумолимо ведущих к меланхоличному безумию.
А вот Гифу она отпускать не хотела. Шаман был ее козырем и Хель не скрывала, сколь несоизмерима мощь, даруемая знаниями скиамантов. Что до его нагов, зомбированных темным колдовством и превращенных тайными искусствами в живые машины смерти, то они представляли силу, с которой приходилось считаться даже богам. Понятно, что и эту карту можно было побить, например — у тех же Жнецов тоже были свои биороботы. Их звали големами и они были абсолютно невосприимчивы к любым ментальным воздействиям.
Тем не менее, Гифу буквально упрашивал Хель, казалось — готов был разрыдаться и встать на колени. Он был фанатиком знаний, Карн сразу понял это. Фанатиком — в самом-самом плохом, наихудшем смысле этого слова. За вожделенные тайны он готов был отдать, что угодно. Кроме… Хель утверждала, что Гифу не способен на предательство. Однажды он уже обжегся на этом, и по той же причине оказался здесь. Больше шаман не намеревался так жестоко ошибаться.
В итоге, Мидас прикинул, что если уж Фергюсон, который нравился ему своей холодной непоколебимой мощью, готов без страха доверить шаману свою спину, то и им с Карном нечего бояться. Парень был того же мнения, тем более, что Гифу действительно много знал и это могло пригодиться на Пике Грез, где, по слухам, обитает Страж, который задает три вопроса каждому, кто желает пройти к Черному Солнцу. Всего один неверный ответ влечет неминуемую смерть.
Напоминало какую-то старую, набившую оскомину легенду про Фивы и сфинкса (хотя в оригинале там совсем не сфинкс). Но Хель подтвердила, что это правда. Многие пытались пройти через Пик Грез, ибо за ним в отражении Черного Солнца — Солнце Истинное, и там — все ответы. Но никто, как и полагается, не вернулся.
Еще оставался вопрос, как там оказались Нисса и Фавна. Но тут Хель не могла помочь и Карн видел, что она не врет им, не умалчивает. Богиня смерти и разрушения сама по себе была существом, мягко говоря, нетривиальным. Но Хельхейм изменил ее, приправил щепоткой безумия, которая окончательно уничтожила израненную душу. Однако та некогда великая и непостижимая душа не умерла окончательно, она стала чем-то иным, и взамен богиня получила силы, которых сама порой не понимала.
— По поводу Стража, — Мидас шагал рядом с Гифу, кутаясь в шерстяной плащ, выданный заботливой Хель. Еще в заплечном мешке у него были шерстяные штаны и пара высоких кожаных сапог, подбитых мехом. Таким же комплектом разжился Карн.
— Почему те, кто встретил его и погиб, не рассказали об этой встрече? — Гифу самодовольно улыбнулся, наслаждаясь тем, как точно угадал вопрос фригийского царя. Собственно, Мидас этого еще не подтвердил, но шаман не имел привычки сомневаться в своих выводах. К счастью (в первую очередь — для него самого), он никогда не ошибался.
— Потому что никто из них не вернулся, — Гифу скривил губы и нахмурил лоб, будто что-то упорно вспоминал. — Но они умерли — это факт. Тут, в Хельхейме, когда рядом гибнет сильная сущность, это чувствуешь сразу. Особенно такие, как ты, — он кивнул в сторону Карна, который шел позади, традиционно держась за плечо Мидаса. — У меня есть версия на этот счет…
Сказав это, шаман уставился вдаль и, не было похоже, чтобы он планировал продолжать.
— Не станет говорить, пока не попросите, — шагавший впереди кельт усмехнулся в седые усы. — Мол, что за версия, всеведущий Гифу? Ха! Такой вот у него… как-то мне это однажды называл один вумный альв… как же… ага! Речевой фетиш!