– Я была очень напугана за твою жизнь, – сказала я через силу, потому что что-то внутри меня все ещё испытывало неловкость при проявлении чувств к Елизару.
– А я за твою, – слабым голосом отозвался он и его ладонь сжала мою. – Мне было страшно, что я ничего не смог предпринять, чтобы защитить тебя.
– Не волнуйся об этом, он не тронул меня, – я легонько скинула с покрасневшего лба прядь его темных волнистых волос.
– Не хочу об этом думать, но что если бы все-таки тронул. Я же ничего не смог сделать для твоей защиты, – стоял на своём Елизар.
– Прекрати, пожалуйста, я не хочу продолжать эту тему, – улыбнулась я, но его лицо оставалось серьёзным. Он явно не хотел забывать об этой ситуации.
– Сколько сейчас времени? Твои родители не будут о тебе беспокоиться?
– Одиннадцатый час, не думаю. Я предупредила их, что иду к подруге.
– Попроси Свету или кого-нибудь заказать тебе такси до дома, они сами заплатят и пусть посадят тебя в машину в целости и сохранности.
Эти слова укололи меня. Кто-то будто тайком воткнул в меня иголкой, от которой я почувствовала неожиданную боль, но не могла понять, где болит. Слова Елизара были неприятны мне. Он хочет, чтобы я уехала домой, но мне не хотелось оставлять его так рано, я хотела провести с ним ещё немного времени. Не так быстро. Но почему он сказал это?
– Я боюсь, что выключусь через несколько минут. Восстановление моего организма истощает меня. Только не обижайся, я не хочу тебя обидеть, но так было бы лучше для нас обоих.
– Хорошо, – коротко сказала я, изучая тарелку бульона, парочку бутербродов и горячую чашку оставленные для меня на прикроватном столике. Есть совсем не хотелось.
– Кристина, – рука Елизара легонько и нежно повернула моё лицо к себе. – Приходи завтра, я все тебе расскажу.
– Хорошо, – натянула фальшивую улыбку я.
– Попроси Свету вызвать тебе такси и пусть она проводит тебя до машины. Завтра мы увидимся снова. Я буду ждать тебя весь день.
– Я постараюсь прийти к тебе после школы, если не будет важных дел по дому, – солгала я, чувствуя какую-то невидимую стену между нами, образовавшуюся только что.
– Я буду ждать тебя, – на глазах Елизара выступили слезы.
– Я приду. Я обязательно вернусь к тебе.
Глава 3
Утром, позавтракав с родителями на кухне в гнетущей тишине, которая все чаще стала сопровождать нашу семью по утрам, я, как и любой другой подросток, взяла рюкзак с учебниками и нехотя поплелась в школу.
С самого утра стоял плотный густой туман. Скорее всего, он просто-напросто даже не покидал наш маленький городок с ночи и, надеюсь, не покинет его, давая спрятаться в своей мягкости таким людям как я.
Мы жили недалеко от школы. Я не успевала прослушать и шести песен на плеере, который мне одолжил в конце лета Елизар, после того, как мой старичок утонул во время той ужасной рыбалки летом. Слушая тонны песен, которые мог уместить этот потёртый, видавший и лучшие времена плеер, я каждое утро плелась в школу всё сильнее и сильнее чувствуя связь с Елизаром. Я окуналась в его плейлисты и представляла, как мой парень (сложно так его называть даже в своей голове) тоже плетётся куда-то по ненавистному ему маршруту на учёбу или на работу. Некоторые песни наоборот же заставляли чувствовать себя бодрее и сильнее, отдаваясь во власть дерзкого и бодрого альтернативного рока. Но сегодня, увы, было не то утро, когда мне хотелось бы бодрым шагом бежать в школу сломя голову, чтобы скорее усесться за школьную скамью.
Вообще, я люблю учиться, мне честно нравится читать школьный курс произведений по литературе, хотя часто ловила себя на мысли, что для многих они слишком сложные для восприятия; читать про жизнь незнакомых тебе взрослых людей, живших в другое время и даже разговаривающих на непонятном тебе языке, не всегда интересно. Чаще всего я уходила вперёд от курса, либо прочитывала рецензии на произведения, которые не были мне интересны и предпочитала что-то из английской классики. Но литература литературой, а в остальное время, когда разговаривать в классе уже не запрещается и каждый занимается тем, что ему придёт на ум, я боюсь поймать на себе насмешливый взгляд своих одноклассниц, так сказать сливок нашего класса.
Когда вы увидите опрятную девочку в школьной форме, уже умеющую пользоваться косметикой и при этом умело балансирующей между «вызывающе» и «незаметно», которая день изо дня тянет руку, чтобы выйти к доске и получить заслуженную похвалу от учителя вы умилитесь и будете чувствовать к ней симпатию. Это не про меня. Иногда я жалею, что не такая, иногда мне очень хочется стать частью сливок общества нашего класса только для того, чтобы не ловить на себе их косые взгляды и насмешки на переменах. Сложно быть изгоем в школе. Мне не повезло родиться в семье богатых родителей и я ни за что не променяла бы своих потрясающих родителей ни на какие деньги, и у меня никогда не возникало к ним отрицательных эмоций из-за этого, но мне обидно, получать какие-то мерзкие слова от своих привлекательных и идеальных одноклассниц. К тому же, как назло, я будто проглатываю свой язык, когда они бросают какие-то колкости в мою сторону. Да и, как назло, я всегда балансирую на многих точных науках между «хорошо» и «удовлетворительно», поэтому для своих учителей я не стою и гроша. Когда мы перешли в десятый класс и большинство моих друзей ушли в техникумы и колледжи, мне стало ещё сложнее. Я осталась один на один с ними. Не знаю, что такого я сделал этим девочкам, но им будто доставляло удовольствие называть меня тупой, толстой, нищенкой. Если справедливость в этом мире и существует, то точно не в пределах этой школы и этого класса, где подобным людям все сходит с рук, где у них целая свита из девочек нашего класса и тех, что младше их.