Вся эта затея мне сразу не понравилась. Во-первых, сама доставка орудия к месту подъема аэростата выглядела сплошной авантюрой. Во-вторых, после первых же выстрелов нашу позицию засечет артиллерийская разведка немцев. Что бывает потом, я уже дважды попробовал на своей шкуре и оно мне не понравилось. Третий раз лезть под минометный или гаубичный обстрел не хотелось. В-третьих, стрелять придется на пределе досягаемости, поэтому шанс повредить аэростат был весьма призрачным. То есть нас бросали на заранее невыполнимое задание с невысокой вероятностью вернуться обратно. А те, кто вернутся, вполне могут угодить под трибунал за невыполнение приказа.
Все это я и вывалил взводному, обрадованному доверием высокого начальства. Энтузиазм лейтенанта сразу иссяк, и он задал только один вопрос:
– А что делать?
– Не знаю. Прибудем на место, осмотримся и решим, как из этого выбираться. Главное, товарищ лейтенант, резких движений сейчас не делать. И подготовиться получше.
До фронта около ста восьмидесяти километров. При средней скорости СТЗ десять-двенадцать километров в час путь туда займет двое суток. Еще сутки на оценку обстановки, сутки на подготовку и открытие огня, двое суток на возвращение, если будет кому возвращаться. Хорошо, еще одни сутки положим на непредвиденные обстоятельства, итого – неделя. Я продолжаю выкладывать Шлыкову мои соображения.
– Во-первых, нужен полный расчет и боекомплект. Три десятка снарядов, думаю, хватит, а больше выпустить нам фрицы все равно не дадут. Во-вторых, надо привезти наше личное оружие. В-третьих, нужен запас керосина для трактора и недельный запас продовольствия для расчета. Да, самое главное, дальномер нужен, лучше «Дэя один».
– Керосин и продовольствие получим на полковых складах, снаряды тоже, с дальномером сложнее. А за расчетом и оружием трактор в батарею пошлем. Кто поедет?
– Вы, товарищ лейтенант, у вас это лучше получится. А мы еще раз орудие проверим.
СТЗ увозит лейтенанта, а мы приступаем к проверке прицела. Трактор вернулся уже в вечерних сумерках. Из кузова спрыгнули Лобыкин и Рамиль, Епифанов передает им наши винтовки. С правого борта прыгает лейтенант, подходит к кабине и помогает оттуда выйти… Олечке Вороновой. Эта-то тут на кой? Надеюсь, что они ее только до расположения полкового штаба подвезли. Оттаскиваю распустившего хвост Шлыкова от Олечки и спрашиваю напрямую:
– Лейтенант, ты зачем ее с собой приволок?
– Приказ командира полка: взять с собой санинструктора.
Час от часу не легче! Но делать-то что? Эта сучка спокойно жить не может, если вокруг кобели из-за нее не грызутся. Мне же сейчас нужен слаженный и, как никогда, дружный расчет. Задание предстоит сложное и тяжелое, от взаимовыручки многое будет зависеть, а тут еще один сюрприз на мою лысую голову. Надо оградить ребят от томных взглядов санинструктора. Пусть на Шлыкове свои коготки оттачивает, заодно и лейтенант меньше под ногами путаться будет. Если бы у меня было больше времени, я что-нибудь получше придумал, а тут пришлось на ходу импровизировать.
– Товарищ лейтенант, надо бы в штабе насчет ужина договориться.
Вокруг нашей Олечки уже собрался кружок поклонников. Бросив на них взгляд, Шлыков уходит, первая помеха устранена. Я спешу к расчету.
– Так, бойцы, чего встали? А ну к орудию, бегом! Петрович, а ты что лясы точишь? У тебя магнето барахлит, проверь.
– Да в норме магнето.
– А я говорю – проверь.
Петрович недовольно бурчит и лезет в кабину. Разогнав поклонников, я обращаюсь к предмету их интереса:
– Товарищ санинструктор, Олечка, не составите компанию старому интеллигенту в короткой прогулке?
Блеснула глазками и пошла, неужто решила, что и я на ее прелести повелся? Ну-ну, сейчас мы тебя разочаруем. Пока мы удаляемся от трактора, я несу какую-то чушь о погоде, весне и чем-то еще. Как только мы исчезаем с посторонних глаз, я быстро беру Олечку за отворот шинели и подтягиваю к себе. Взять бы ее за горло и слегка придушить для большего впечатления, но я боюсь не рассчитать силу, уж больно тонкая и нежная у нее шейка. Подтянув к себе, я прошипел ей прямо в лицо: