— Придет время, будем отдыхать, — уставшие глаза Даховника словно светились изнутри. — Надо мне побывать на всех батареях, не откладывая в долгий ящик. Со второй начну…
…Встреча командира дивизиона на батарее происходила так, как положено по уставу. Подана команда: «Батарея, смирно!» Затем Новицкий доложил, чем занимается личный состав, и с разрешения Даховника подал команду «Вольно».
— Вот и встретились на огневой, — улыбнувшись, сказал Даховник после официального церемониала.
— Со вчерашнего дня ждал прихода нового начальства, — признался Новицкий.
Оба они прежде командовали батареями в одном дивизионе. Вместе делили трудности боев и походов. А сейчас служебное положение у них изменилось.
Даховник поблагодарил Новицкого за посещение его в госпитале, за письма, рассказал, как вновь оказался в подчинении подполковника Германа.
Они направились к бойцам. Зенитчики находились возле орудий. Даховник остановился у одного из окопов. На дне неглубокого котлована на толстых металлических станинах покоится массивная тумба, к которой прикреплен длинный ствол с накатником и тормозом отката, система прицельных приспособлений. Это 85-миллиметровая пушка, предназначенная для стрельбы по самолетам. Такими зенитными пушками были вооружены многие части, стоявшие на защите сталинградского неба.
К Даховнику и Новицкому подбежал молодцеватый артиллерист.
— Первый расчет на тренировочном занятии. Командир орудия сержант Данько!
— Продолжайте тренировку.
Возле пушки одна за другой звучали громкие команды:
— К бою!
— За орудие!
— К бою!
— Что ж, хорошо! — оценил Даховник,» а затем с вопросом к Новицкому: — Всегда так действует расчет?
— Да, сержант здесь молодчина. Слесарем работал парень. Рабочую закалку получил. Дисциплина и порядок у него всегда на первом месте.
Побывали у прибористов, дальномерщиков. Акопджанов доложил, что бойцы отделения ПУАЗО хорошо знают свои обязанности и у каждого дальномерщика-стереоскописта глаз наметан. В бою не подведут.
Потом Даховник и Новицкий зашли в орудийный окоп третьего расчета.
— Где бойцы? — спросил Даховник у командира орудия.
— Занимаются в землянке! — отрапортовал Андрей Кулик.
Спустились по ступенькам вниз.
Распахнулась плащ-палатка, закрывавшая вход в землянку, где сидели два бойца. Один из них скороговоркой отдал рапорт:
— Товарищ командир, ефрейтор Синица обучает бойца Трисбаева!
— Что же изучаете? — поинтересовался Даховник,
— Объясняю, как ведется стрельба по самолетам! — выпалил в один дух Синица.
— А вы бы к орудию пошли, там заниматься куда лучше.
— Есть, пойти к орудию! — отчеканил Юрий Синица,; Посмотрев на ученика Синицы — бойца с бронзовым лицом и узкими раскосыми глазами, Даховник спросил:
— Откуда же вы родом?
— Из Казахстана. Абдул Трисбаев!
— Какой номер в расчете?
— Взрывательный.
— Взрывательный? — Даховник усмехнулся, Новицкий скосил взгляд на Синицу. А у того от злости передернулись плечи, лицо наморщилось, и он чуть слышно шепнул в сторону своего ученика:
— Труб…
Абдул понял, почему таким недовольным стал ефрейтор, и исправил свою ошибку)
— Трубочный!
— То-то же, — подтвердил Даховник.
— Когда Даховник и Новицкий вышли из землянки, Синица, глядя на смущенного Трисбаева, зашелся от смеха:
— Эх ты, Взрывательный!
Командир дивизиона и Новицкий медленно шли по огневой позиции, С ними и Андрей Кулик. Остановились.
— Порядка нет никакого в вашем расчете, Младший сержант! Как же это так? А? — строго говорил командир дивизиона.
— А чего доброго ждать, когда в моем подчинении сырой материал, — не моргая ответил Кулик. — Сами посудите: Петухов без году неделя как заряжающим стал. Наводчик Синица только стишки сочиняет, а работать у пушки не научился. А тут еще Ласточкина к нам направили. И мне, Кулику, с такими птицами не спеться.
— У вас же бойцы, а не птичье хозяйство!
— Да, а наш расчет недаром «птичьим» прозвали.
— Выходит, что птице с птицами не спеться? — голос Даховника резкий, недовольный, — А надо бы!
— Трудное это дело… — процедил Кулик.
— Ну а все ж, как сколачивать расчет будем?
— Кто его знает…
— Вы свободны, младший сержант…
— Разрешите иттить?
— Не «иттить», а идти, — поправил его Даховник.
— Привычка, товарищ старший лейтенант. Разрешите иттить?
— Идите!
Кулик с невозмутимым видом медленно шел к орудию.
— Вот какая это птица, — глухо проговорил Новицкий. — Отстраню, не получится из него командира орудия.