В мимике прыгать было не так страшно, как в своём теле. Да и описаться он не мог, а вот Синтия струхнула. Визжала так, что уши закладывало. Падать в замкнутом пространстве было страшнее, чем в открытом. В открытом не так сильно ощущается своё падение, а тут- от адреналина время тянулось, и можно было посчитать все мелькающие мимо этажи. Неизвестно описалась в полёте Синтия или нет, потому что скоро это полностью потеряло значение. Так как они по ноздри ушли в кучи мусора. Коммунальные службы давно смирились со свинством наёмников, решив, что горбатого только могила исправит. И сделали первый этаж техническим. Раз в неделю коммунальные роботы сгребали со всей станции мусор в кучу, прежде чем его рассортировать, потом утрамбовать и утилизировать. Банзай, владеющий МобТером техника, естественно знал о графике и маршруте коммунальных мероприятий и даже мог повлиять на них. А скорее так и сделал. Чего тут только не было. Останки еды, постельные принадлежности, использованная туалетная бумага из пластика, одежда, поломанная мебель, несколько трупов не первой свежести, и это только начало списка. Многие вещи вообще не поддавались классификации.
Одной рукой мимику выкапываться было сложно, и рыжая ему не помогала, а занималась какими-то своими делами. Синтия кстати была очень недовольна, и незамедлительно высказала все свои чувства.
– Ты-псих, больной наркоман! Ненавижу тебя! Чтоб ты сдох от ломки… – Синтия ещё пару минут костерила Гомера на чем свет стоит. А потом успокоилась и, утопая в мусоре по колено, стала что–то искать.
– Синтия, отсюда надо уходить-скоро здесь будет Рекс со своим сбродом.
– Я никуда не уйду без своей шкатулки.
– Забудь о ней, она того не стоит. – Сказала Маша и попыталась потащить Синтию за руку отсюда подальше. Но в ответ мимик получил кулачком в бок.
– Я должна её найти.
Маша задумалась. В принципе, рыжую можно сейчас вырубить ударом в челюсть. Адекватное состояние младшего офицера патрульного транспорта для прохода через проходную и получения разрешения на выезд-не требуется. Но таскай её потом по всей станции, привлекая внимание. Поэтому она решила помочь рыжей своими способностями, а то она будет искать свою шкатулку до прибытия охотников за головами. Маша подключила свою способность мироощущения. Шкатулки она не ощущала, но это как раз и требовалось, чтобы найти её в толще мусора. Нечто, ощущалось, как пустое пространство в куче песка. Маша видела это пустое пространство, словно тёмное пятно на мониторе экрана. Шкатулка обнаружилась на глубине 20 см под поверхностью мусора. Немного разгребая хлам, она достала эту белую шкатулку и ощутила исходящую от неё опасность.
– Это что, бомба? – с подозрением спросила Маша.
В ответ Синтия раскрыла шкатулку. Та внутри оказалась пуста.
– Нет, не бомба, просто моя личная вещь. Мне друзья подарили на память.
– Ну ладно. – со скрипом, и, давя интуицию, отмахнулась от этого вопроса Маша.
Что–то Синтия не договаривает, но сейчас не время и не место. Надо было делать ноги. Двинулись в сторону чёрного рынка. Помогало то, что тут почти не было камер и людей. Первый уровень жилого сектора наёмников был самым малонаселённым на станции. А всё из–за запаха и антисанитарии. Никому не понравится жить среди куч мусора и невыносимой вони. Наёмники хоть и были теми ещё свиньями, но личную гигиену соблюдали. Брали свои воспитанные с детства привычки и нормы санитарии. Так что, наёмники были готовы засрать весь Чар, но сами предпочитали оставаться чистенькими.
Что касается камер, то их раздолбали торгаши с чёрного рынка. Они отключали их ещё эффективнее, чем крысы, так как за малую денежку узнавали у диспетчеров и техников, какие камеры рабочие. Недолгое время существовал даже бизнес: техники чинили камеры и получали очки от правления, потом сливали инфу о рабочих камерах торгашам и получали очки уже с них. Правление сначала пыталось карать вандалов, но вычислить их было сложно-те носили маски и очки. В итоге кончилось дело тем, что первый этаж объявили техническим и камеры чинить запретили. В основном тут обитали уклонисты с нулевым счётом, контрабандисты, ресоциализованные зомби, чудом выжившие после падения и существующие теперь без хозяев, ибо жизнью этот процесс язык не поворачивался называть. Ну и, естественно, вездесущие крысы. Тут они были особенно жирные, никого не боялись, питались мусором и размножились в большом числе. Ещё ходила байка о небольшой стаи зергов, сбежавших из лабораторий. Правда это или нет-ни подтвердить, ни опровергнуть никто не мог. Сами учёные ни за что не признались бы в том, что пустили на станцию зергов, иначе мигом вылетели бы с работы. А мифические зерги оказались достаточно умными, чтобы питаться отбросами и людям с роботам на глаза и визорам не попадаться.
Когда наёмники пришли за суицидниками, то ничего, кроме горы мусора и роботов уборщиков, не обнаружили.
– Мы тут так ничего не найдем. – заявил один из охотников, уже успевший порыться в мусоре. – Шеф, надо отправляться в цех сортировки и там…
– Нет. – ответил Рекс, отрицательно покачав головой. – Гомер очень скользкая скотина. Я не сомневаюсь, что он жив.
– Так что нам делать, бос?
– Тут нет камер. Будет сложно его найти. Надо направляться на чёрный рынок, больше им идти некуда. Поспешим, мы должны их опередить. Воспользуемся метро.
Тем временем, мимик и Синтия брели в сторону чёрного рынка неспешным шагом. У рыжей было отвратительное настроение, а вот у Маша-напротив. Мимик шёл и бренчал себе под нос одну старую, но весёлую песню.
В скитаниях и сражениях мы уже который год,
За древним артефактом мы опять идем в поход,
Для группы приключенцев преград серьезных нет,
С землей равняет города неистовый квартет.
По гибельной пустыне и по снежным склонам гор,
Идут, объединившись, файтер, клирик, маг и вор,
Пускай undead увидит нас в своих кошмарных снах,
Ползут по закопушке файтер, клирик, вор и маг.
Да сдохнет враг!
В пещере и в деревне, в десятках разных мест,
Маньякам-приключенцам всегда найдется квест,
С блюстителем порядка короткий разговор -
Опять трактир разносят файтер, клирик, маг и вор!
По гибельной пустыне и по снежным склонам гор,
Идут, объединившись, файтер, клирик, маг и вор,
Пускай дракон видит нас в своих кошмарных снах,
Ползут по закопушке файтер, клирик, вор и маг.
Да сдохнет враг!
МонстрОв осталось мало, рубает их с плеча
Союз спэла, кинжала, молитвы и меча,
И даже клирик в ярости - попробуй лишь задень,
Вращает holy-символ, как плюсованный кистень.
По гибельной пустыне и по снежным склонам гор,
Идут, объединившись, файтер, клирик, маг и вор,
Пусть демон-лорд увидит нас в своих кошмарных снах,
Ползут по закопушке файтер, клирик, вор и маг.
Да сдохнет враг!
Hу что ж, начнем потеху! Уже в который раз
Death Knight нам не помеха, король-нам не указ,
И побывав на дне морском, в хоромах и в гробу,
За мозги дэнжен-мастера получим мы экспу!
По гибельной пустыне и по снежным склонам гор,
Идут, объединившись, файтер, клирик, маг и вор,
Пускай бехолдер увидит нас в своих кошмарных снах,
Ползут по закопушке файтер, клирик, вор и маг.
По гибельной пустыне и по снежным склонам гор,
Идут, объединившись, файтер, клирик, маг и вор,
Пускай ДМ увидит нас в своих кошмарных снах,
Ползут по закопушке файтер, клирик, вор и маг.
Да будет так!
– От меня воняет. – недовольно заявила Синтия, когда ей надоело слушать пение Гомера. – И у тебя голос мерзкий и нудный.
– Не удивительно, мы по ноздри окунулись в отбросы. Что от нас теперь розами пахнуть должно? – Ответил мимик и добавил – А голос у меня не мерзкий, это песня таким голосом поётся.
– Мне нужно помыться.
– Угу, а ещё принять ванну, выпить чашечку кофе. – Передразнила Маша, правда Синтия шутки не поняла. – Хотя, в чём–то ты права. Сегодня для кого-то из нас этот день может стать последним, а до заката ещё, ой, как нескоро.