– Твой замогильный юмор не вдохновляет. Тут что, нет жилых модулей, которые можно снять на час?
– Это нижний уровень, он же уровень 0. Он же технический-тут ничего нет. Ты никогда не была на нижних уровнях?
– Станции всего–то три месяца. А я работала диспетчером, зачем мне тут быть?
– Ну так, станция типовая-видел одну, значит, видел все. Ладно, мы скоро дойдём до чёрного рынка. Там можно помыться, переодеться, поесть и отдохнуть. Всё необходимое, чтобы подготовиться к отправке в последний путь.
Синтия опять не поняла ироничной шутки. Местные вообще, походу, являлись поголовно атеистами и шуток про загробный мир не понимали. Не удивительно, что местное население не религиозно. Насколько Маша помнила лор, первые поселения людей в секторе Капрулу были основаны уголовниками и каторжниками. Из уроков истории Маша знала, что это было нормальной практикой ещё со старушки земли. Всегда в авангарде колонизации шли каторжане и уголовники. Так, сначала, Америка и Австралия были каторгой и местами ссылки, с 30% смертностью, от непривычных условий. И так поступали всё страны, даже курорты Кавказа когда-то были местом ссылки. На Кавказе, конечно, каторга пятизвёздочная, но когда-то там от звонка до звонка срок мотал… э-э-э то есть, отбывал ссылку великий поэт М.Ю. Лермонтов. И было это довольно опасное и необжитое место, а уже потом там всякого понастроили. Вслед за каторжниками, заложившими базу для существования, шли уже колонисты и миссионеры. Вот где-то на этой ступени освоения отлаженная система дала сбой, и каторжане сектора Капрулу остались предоставлены сами себе. Видимо, они слишком далеко и не туда залетели. А без миссионеров нет храмов, без храмов-нет веры. По крайней мере, централизованной, официальной религии. Различные секты-не в счёт. Вот и получается, что доминион-атеистическое государство, от хаоса и анархии, которое, удерживает только закон.
Чёрный рынок являлся местом своеобразным. Здесь, в этом царстве металла, среди высокотехнологичных жилых модулей люди ставили самодельные прилавки из пластиковых панелей и палатки из жёсткой синтетической ткани. Тут конкурировали между собой вырвиглазно одетые зазывалы и футуристические голограммы. Что первые, что вторые призывали обратить внимание на их товар. А чего тут только не было. Наркотики, алкоголь, предметы роскоши и мебель, различные детали для улучшения своей техники. За каким–то чёртом тут даже были архаичные, надувные секс-куклы. Когда Маша, в образе Джерри, в первый раз увидела этот древний разврат, то не поняла и поинтересовалась у продавца. А зачем, собственно, тут эта латексная радость? Да ещё по цене в три раза превышающей цену ресоциализованного человека, которого совершенно легально можно купить/продать в любом борделе.
– Э–э! Не понимаешь. – с интонацией прожжённого сибарита и извращенца отвечал торговец. При этом, одновременно любовно поглаживая куклу по заплаткам на бёдрах. – Это-удовольствие только для настоящих ценителей.
Она действительно такого не понимала и боялась, что если поймёт, то прежней уже не станет. Также тут были самые натуральные сабли, мечи и кинжалы для людей поскромнее. Ношение холодного оружия на станции было не запрещено, только стрелковое. Поэтому население станции местами напоминало средневековье, с его отрядами головорезов, вооружённых холодным оружием. А возле особо богатых прилавков были натуральные рыцари с копьями и алебардами. Правда, в отличие от аутентичных рыцарей, у этих ребят под доспехом были слабенькие экзоскелеты, позволяющие быстро и ловко двигаться. Бродя по рынку Маше всегда казалось, что она вот–вот и набредёт на невольничий базар, где можно будет купить кого угодно, хоть наложницу протосску. Но такой чистой публике, как протоссы, тут делать нечего, а торговля невольниками монополизирована правлением.
Рынок обладал двумя очень выгодными экономическими особенностями для своего существования на станции. Первое, это, собственно, проходной, со сбитым тестом на наркотики и соседством с трофейными складами. Как там говорится: «Совпадение? Не думаю.» Через трофейные склады на станцию попадали всякие ценные, но запрещённые плюшки. Это были как легальные трофеи, так и не легальная контрабанда. Ну и, естественно, эта таможня работала в обе стороны: как в интересах простых наёмников, так и в интересах начальников с высокими званиями. Маша успела многое узнать об этом месте, сдавая оптовые партии наркоты в образе Джерри. Этого техника здесь знали и любили, ещё до того как его место занял мимик. А вот Гомер был не так известен, но всё, кто его узнавали, начинали трясти с него долг. Слава небесам, при жизни крупно накосячить наёмник не успел, и суммы варьировались от нескольких десятков до пары сотен очков. Не так много, чтобы начать учинять расправу, но достаточно, чтобы начать ненавидеть. К тому моменту, как они добрались до рынка, наёмники уже тут были. Их искали с привлечением общественности. На рекламных панелях, вместо предлагаемого ассортимента товара, на рынок смотрел лик Гомера в 3д. К настоящему моменту мимик серьёзно поизносился, и узнать в нём оригинал можно было с трудом. Но кому надо, тот узнает. Молодчики Рекса уже ходили по рынку и сдёргивали с лиц случайных прохожих платки, маски и прочую маскировку.
– Ай-яй-яй – беспокойно заговорила Маша, села мимиком на корточки и собрала с пола пыль, потом смочив слюной, вымазала ей лицо. – Син, дальше маскируется под негров и прикидываемся Ливийскими валенками.
– Не сработает, – Сказала Синтия, скептически оглядывая Машины приготовления. – Ты не похож на негра. С близкого расстояния поймут.
– В твоих же интересах, чтобы сработало, а то нам обоим медленная и мучительная смерть гарантирована. Смотри. – Мимик указал на голограмму, та мигнула, и образ Гомера сменился образом Синтии. Ниже горел ценник в 20000 очков. В пять раз поменьше, чем у Гомера, и только за живую, но лишние деньги на дороге не валяются. – Я не знаю, почему кто–то решил вложиться, чтобы вернуть тебя. Но этот кто–то готов заплатить такие деньжищи. Зная какая здесь публика, тебя заставят отработать каждое вложенное в тебя очко. Так что мажься Син, мажься.
С этими словами Маша растёрла по лицу Синтии целую горсть пыли.
– А!... Тфу! Эхе-эхе. – похоже часть пыли попала ей в рот, и она закашлялась. – Отвали от меня! Если нужно, я сама всё сделаю. Проклятье, в рот попало. Тьфу, какая гадость. Ты специально это сделал?
– И в мыслях не было. – тут же солгала Маша. – Насчёт того, что поймут кто мы. Так, это можно сделать только с минимального расстояния. А мы к ним близко подходить не будем.
– Как же ты собираешься пройти через проходную? Рекс точно будет нас там ждать.
– Нормальные герои всегда идут в обход. Вот и мы не будем изменять традиции, а пока пойдём в одно надёжное место, где можно отдохнуть и привести себя в порядок.
Если изначально из названия можно было подумать, что «чёрный рынок» это такое нейтральное место, где даже местные преступники, возведённые в квадрат, могли спокойно расхаживать по улицам, то это не так. Везде на станции балом правят деньги и власть, а уж тем более-на рынке. Чем больше у тебя денег, тем больше у тебя друзей и влияния. Самый эффективный способ борьбы с заказом на себя, это перебить назначенную сумму. Тогда, когда человека, заказавшего тебя не будет, не будет и денег, которых назначили за голову. Мёртвые не платят. Непонятно, конечно, сколько надо попросить за голову коменданта станции, вероятно, несколько миллионов. И сомнительно, что чистая публика внутренних секторов, укомплектованная не бывшими зеками, а профессиональными военными и учёными, соблазнится на очки. Для них это даже не деньги. Очки придуманы для наёмного отребья.
Вымазавшись сажей и пылью, став похожими больше на местных бомжей, чем на чернокожих, они спокойно шли через рынок. Им даже не пришлось избегать ищущих наёмников. После купания в мусоре, от них так смердело, что наёмники сами, инстинктивно, предпочитали держаться от них подальше. Так они дошли до неприметной кучи грузовых контейнеров, которые, почему-то, до сих пор роботы не разобрали на лом. Маша условным стуком постучала в тайное окошечко, и от туда выглянуло не улыбчивое лицо привратника. Человек за стеной был сморщенный, как иссохший изюм, и оценивающим взглядом осмотрел гостей, от чего сморщился ещё сильнее. Видимо, увиденное, ему не очень понравилось. Какие-то бомжи пожелали вторгнуться на его территорию, да ещё откуда-то прознали секретный стук. Надо бы их пристрелить, а от трупов избавиться.