Видимо, вздрогнул он слишком резко - гномочка развернулась в его сторону и пристально уставилась ровно на то место, где он был. Нахмурила бровки, словно старалась проникнуть взглядом под чары ведьмы.
Ваня вздохнул и медленно поднялся. Искомый золотой ключик висел на кольце, продетом в мочку оттопыренного уха, сережкой. Во втором ухе было только кольцо, вот почему он сразу его не заметил.
- Прекрасная дева! - заговорил он негромко самым вкрадчивым тоном, на какой только был способен. - Прошу, не пугайся. Не страшись за свою невинность! Я ничего плохого тебе не сделаю, обещаю. Я всего лишь...
- Кто ты такой? - требовательно перебила его гномочка.
То ли страх ее улетучился оттого, что тайна шорохов отчасти разрешилась, то ли Иван блеял не вкрадчиво, а жалобно. Принцесса подземного народа поджала губы и подбоченилась, не стесняясь своей наготы - в отличие от Вани, который ощущал себя сейчас, точно девственница, раздевшаяся в мужской бане.
- Я... странник. Странствую от мира к миру, ищу свое счастье, - продолжал как бы загадочно блеять Иван, лихорадочно соображая, можно ли вообще незаметно украсть сережку из ушка.
Гномочка, журча водой, подошла к бортику ванны - встала ровно напротив замершего Ивана. Тот хотел бы отойти, да за спиной уже тумбочка с полотенцами и стена. Рыпнуться в сторону небезопасно - на каменном полу разлились лужицы, от резких прыжков можно и голову разбить.
- Что же привело тебя сюда, ко мне, странник? - спросила она, глядя своими широко расставленными глазами, кажется, в самую его душу.
- Я... Мне... - не нашелся с ответом припертый к стенке Ваня. Спросил: - Ты видишь меня?
- Нет, но я ощущаю тебя, - честно ответила принцесса. - Твой запах, тепло тела, чувствую твой силуэт, объем, замечаю движения. У нас, гномов, вот тут, - она ткнула пальцем себе в широкую переносицу, - есть особый орган чувства. В темноте зрение не всегда хороший помощник, поэтому предметы и живых существ мы осязаем на расстоянии этим чувством.
- Круто, - оценил Ваня, зачем-то пытаясь дышать через раз.
- Ты имеешь плоть, пусть и невидим. Значит, ты не дух, - сделала она вывод. - Зачем же не-призраку искать встречи со мной? И при этом обещать, что не причинишь ущерб моей добродетели?
- Зачем? Ну... - с умным видом повторил, как заправский психоаналитик, Ваня.
- Не говори, что ты не знаешь! - фыркнула она, наконец-то отойдя от него. Снова уселась в ванну, взялась за мочалку, стала невозмутимо намыливаться. - У нас на носу союз с гоблинами против эльфов. Ты не пахнешь, как гоблин. Следовательно, кто ты?
- Кто? - выдохнул Ваня, машинально сделал шаг в сторону.
Гномочка подняла глаза на зеркало, отражающее ванну и часть комнаты за нею. И круглые глаза округлись еще чуточку больше. Позабытая мочалка утонула в воде. Она приоткрыла рот, облизнула губы узким проворным языком.
Ваня, ничего не понимая, тоже глянул на зеркало - и чуть не матюгнулся: некто с той стороны оказал ему медвежью услугу! Вместо его обычного вида сейчас там отражался прелестный юноша-эльф. Собственно тот же Ваня, но чуть выше, чуть стройнее, чуть безволосее тело и чуть лохматее голова. Ну, разумеется, лицо исказилось девичьей смазливостью, а уши вытянулись острыми локаторами.
- Голый принц эльфов в моей купальне - какой скандал! - шепотом восхитилась гномочка.
Покрутила головой, чтобы проверить, не развеялась ли досадная невидимость, но со вздохом сожаления пришлось вернуться к созерцанию гостя исключительно через зеркало. Ваня хмыкнул: что ни говори, а зрению даже гномы доверяют больше, чем своему хваленому шестому чувству.
Она помахала ему рукой подойти, зашептала весело:
- Не знаю, зачем ты здесь, но не волнуйся, я тебя не выдам! Только взамен позволь мне узнать твое мужское естество. Я ведь скоро выйду замуж, а мужчин близко не видела... то есть не трогала! Разреши мне пощупать твое достоинство? И ушки! Обязательно, умоляю! Я так хочу потрогать настоящие эльфийские ушки! Уж прости, я не смогу подарить тебе мою невинность. Я бы с удовольствием позвала тебя в спальню, или можно было бы это сделать прямо тут, но гоблины такой въедливый народ - женишок сразу сцену устроит, если заметит. Как жаль...
Пока она тараторила, Иван услышал донесшееся из зеркала раздраженное покашливание. Почему-то этот звук его насторожил куда больше, чем попытки гномочки нащупать в воздухе его невидимое мужское достоинство.
- А ты позволишь мне сперва потрогать твои милые ушки? - проворковал Ваня в ответ. - Я ни о чем другом не могу думать - они у тебя такие... такие кругленькие! Как пельмешки.