Эван скинул с себя верхнюю мантию, его светлые волосы в темноте сверкнули золотыми нитями. Юноша подошёл к Лили и провел большим пальцем по её щеке. Жест мог бы напоминать ласку, будь в нём чуть меньше грубой силы.
- Ты оставишь нас с грязнокровкой наедине, кузина Белла?
- Зачем? - испуганно откликнулась Лили. - Не надо!
Пальцы слизеринца сжались на её подбородке и с силой заставили повернуть голову. Жестокие светлые глаза, похожие на пустой стеклярус, смеялись ей в лицо.
- Не могу же я отпустить тебя в вечность с убеждением, что я совсем-совсем не мужчина?
Белла зашлась в очередном приступе каркающего хохота.
- Попользуюсь напоследок, получу удовольствие. - продолжал ухмыляться Розье. - Чего добру-то пропадать?
- Мразь! - бросила ему Лили.
- Повержен, уничтожен вашими словами, мисс, - отвесил он ей издевательский поклон. - Но я научусь с этим жить.
Белла снова захохотала, насмешливо и презрительно.
- Пожалуйста, пожалуйста, не позволяй ему так поступать со мной! - взмолилась к ней Лили. - Ты должна понимать насколько это...это... омерзительно!
Как ни странно, смеяться Белла перестала.
- Белла, пожалуйста!!! - продолжала Лили. - Пожалуйста! Разве смерть сама по себе недостаточно ужасна, чтобы подвергать меня дополнительным унижениям? Ты же тоже женщина!
Теперь пришла очередь хохотать Розье:
- Это Белла-то?.. Нашла женщину!
Лили глубоко вдохнула, собираясь продолжить свои просьбы, но Розье накрыл ей рот ладонью:
- Довольно, замолчи! Твои вопли меня бесят.
- Экспеллиармус! - каркнула Белла.
- Какого?!... - взвился Розье. - Немедленно отдай мою палочку! - предупредил он кузину.
Белла помотала головой. На губах её играла кривая усмешка.
- Сладенький, - протянула она, - что за честь сражаться с противником, у которого ни когтей, ни зубов? Хочешь доказать грязнокровке, что ты мужчина? Валяй! Но справиться с ней тебе придётся без магии.
- Белла!.. - яростно почти взвыл он.
Но та со смехом скрылась.
Под злобным взглядом Розье Лили невольно отступила к стене.
В душе шевельнулось нечто вроде благодарности к бывшей слизеринке за то, что сделала возможным хотя бы видимость сопротивления.
Они подписали ей смертный приговор? Ну что ж? Очень даже возможно, что она, Лили, сегодня умрёт, но изнасиловать себя не позволит. Пока она, Лили Эванс, жива, у ненавистного змеёныша ничего не получится.
Розье снова оскалился в угрожающей усмешке, похожей на окал черепа на Весёлом Роджере.
- Я сделаю тебя своей шлюшкой, Эванс, - пообещал он. - Буду потом рассказывать Поттеру, как тебя поимел.
- Мечтать не вредно, - огрызнулась она.
Розье попытался схватить Лили, явно рассчитывая на то, что она станет увёртываться. Но Лили вместо этого обманчиво легко поддалась вперёд, с тем, чтобы через секунду изо всех сил ударить коленом ему в пах.
Зарычав от боли и ярости, слизеринец согнулся пополам, невольно выпуская девушку из рук.
Лили отскочила, судорожно пытаясь отыскать взглядом хоть что-то, что можно использовать для самообороны. Но как назло, ничего не было. Металла много, но он весь прикручен и привинчен к полу.
Розье набросился на Лили уже всерьёз, сгребая в охапку и стараясь повалить на пол.
Лили завизжала и принялась орудовать единственным, что у неё оставалось - ногтями и зубами. Пальцы впивались в ненавистное лицо, полосуя и оставляя после себя на коже рваные царапины. Лили изворачивалась, как кошка, лупила ногами и руками куда ни попадя. Она напрочь забыла о всяком достоинстве, превратившись в разъярённого зверька.
Не ожидавший такого отпора, Розье в первый момент опешил, и Лили даже показалась на мгновение, что он отступится. Но только на мгновение.
Разъяренный не меньше, если не больше неё, слизеринец схватил девушку за волосы и ударил головой об стену. Лили едва не рухнула на колени, оглушённая ударом, но все-таки смогла удержаться на ногах, опираясь на руки.
Следующий удар пришёлся ей коленом по животу. После такого устоять уже не получалось и Лили рухнула на четвереньки.
Смутно припомнились глупые женские романы о красавцах-насильниках, в объятиях которых тело неожиданно изменяла героиням. В романахх всё заканчивалось бурным и страстным сексом.
Лили тело тоже изменило, но не от удовольствия, а от боли. Разум и воля её были крепки, но вот плоть уступала противнику в силе, что, проклятье, грозило ей неминуемым поражением, далёким от любого намека на удовольствие - бесконечным унижением и осквернением.
Почти теряя сознание, из последних сил Лили руками захватила горсть пыли, песка или раскрошенного щебня, щедро покрывающих каменные плиты и сыпанула этой дрянью прямо в ненавистные, наглые очи, как только Розье склонился над ней. Потом, сцепив руки в замок, из всех оставшихся сил ударила его снизу - вверх, заставляя пошатнуться и утратить равновесие. Как только Розье согнулся, пришла уже её очередь бить коленом прямо в ненавистное лицо, сбивая с ног.
Оседлав его, словно наездница, Лили принялась с силой бить его головой о каменные плиты, дергая за волосы.
Но торжествовала она не долго. Розье ударил кулаком в лицо, уже не умиряя собственной силы, бил так, как он ударил бы мужчину.
В последний момент Лили постаралась увернуться. Удар пришёл ей не в переносицу, как слизеринец, видимо, рассчитывал, а вскользь, в скулу. Но и этого хватило, чтобы заставить хрупкую девушку повалиться на пол, словно куль с мукой.
Лили почувствовала, как Розье наваливается на неё всем телом и отчаянно закричала, пытаясь сбросить насильника с себя.
Он был сильнее.
Она проиграла.
Его руки держали её руки над головой, коленями он раздвигал её ноги, почти распиная, пригвоздив её тело собственным телом у полу. Ни руками, ни ногами двинуть Лили уже не могла.
Но у неё оставались зубы. И она со всей силы вонзила их ему в щеку.
Последующие удары были уже прямыми и оглушающими. Её голова моталась, как у тряпичной куклы. Боль одновременно вспыхивали на лице и в затылке.
'Он сейчас меня убьёт', - отстранённо, как о ком-то другом, подумала Лили.
И провалилась в темноту.
***
Лили пришла в себя от ощущения, что в лицо ей веет теплый ветерок, от которого боль угасает, затихает, уходит.
Какое-то время она просто наслаждалась этим.
Потом начала прислушиваться к звучащим в комнате голосам.
- Эван! Ты что творишь, мать твою?!...
- Оставь, Блэк! Не вмешивайся не в своё дело, или я за себя не отвечаю!
- Судя по тому, что я вижу, ты не за что не способен отвечать. Посмотри, что ты наделал?
- Какая разница? Какая разница, Блэк? Она же всё равно смертница! Не имеет значения, что я с ней сделал, или, точнее, что хотел сделать! После того, как мы с ней закончим, никто уже ничего никогда не узнает!
- Я знаю. И вряд ли смогу забыть, на что ты способен, Эван.
- Я начинаю склоняться к мысли, Регулус, что твой шизанутый гриффиндорец-братец прав - ты ни на что не годен! Ты безнадёжен.
- Мой братец несколько иное имел ввиду, - с сарказмом прозвучало в ответ. - Эван, Тёмный Лорд, которому мы служим, говорил, что в случае необходимости магглов можно уничтожить. Но он не говорил, что их необходимо уничтожать поголовно, а перед смертью мучить, и уж тем более - насиловать. Не понимаю, не могу понять, что хорошего в пытках? Как это может нравиться? Что у вас с Беллой с головой творится?!
Лили открыла глаза и сделала попытку подняться на ноги.
- Прочухалась, мугродье? Повезло тебе. Рэг решил поиграть в благородного рыцаря, защищающего честь кухарки. К тому же он не плохой лекарь...
- Хватит трепаться, - прервал его брат Сириуса. - Уходим.
Розье снова ухмыльнулся, посылая Лили воздушный поцелуй.
- Оставляем тебя наедине с твоим другом, красотка. Луна взойдёт, - он бросил взгляд на запястье, где блеснули дорогие часы, - где-то через час. Развлекайтесь. Доброй вам ночи.