Главное, чтобы на губах играла улыбка. Неважно, что похолодели руки.
- Я займу ваше внимание всего-то на минуточку. Хочу сделать официальное заявление о том, что покидаю Хогвартс.
Легкий ропот пронёсся над столами гриффиндорцев.
- Эванс, у тебя жар? - с ленцой в голосе поинтересовался Сириус. - Выпей аспирина, охлади голову.
- Я благодарю своих друзей за то, что все эти годы они были рядом. За их доброту, отзывчивость и их поддержку.
- Грязнокровка, - подал голос Мальсибер. - невежливо мешать людям завтракать.
- Я знаю, что таким, как я, некоторые из вас не рады, - продолжила Лили. - Они думают, будто грязнокровки отравляют ваш мир. Но это не так. На самом деле мы, чистокровные твердолобые снобы, ваше спасение.
Со стороны слизеринцев раздался осуждающий свист. Гриффиндорцы набычились, словно петухи, готовые сорваться в драку.
МакГоногалл и Спраут опасливо озирались, опасаясь, как бы не случилось беспрецедентной драки прямо здесь, в Большом Зале.
- Мисс Эванс... - услышала Лили предупреждающий голос профессора Слизнорта за спиной, но решила не отвлекаясь, высказаться до конца.
- Мы как громоотвод для вашего яда, копившегося веками. Если нас не будет, вы захлебнётесь собственной ненавистью насмерть. Змея укусит собственный хвост. Да будет так! Профессор, - обернулась Лили к подскочившему к ней Слизнорту, - разрешите на прощание сделать подарок?
Она подхватила первую попавшуюся под руку тарелку, легко трансформировала её в круглый аквариум. Отрезав золотую прядь своих волос, бросила её в аквариум, и та обернулась золотой рыбкой с хвостом, похожим на пышную прозрачную вуаль.
- Помните обо мне, сэр, - сказала Лили с улыбкой. - Вспоминайте, пожалуйста, с любовью.
- Как очаровательно, моя дорогая, - всплеснул руками профессор.
Лили улыбнулась и вновь повернулась к залу:
- Друзья и враги, алые и зелёные, и остальные, - со смехом сказала она, разводя руками так, будто в едином порыве хотела обнять всех. - Прощайте.
***
- Это несерьёзно! - возмущалась Мэри.
- Ещё как серьёзно, - возразила Лили.
Алиса сидела на кровати и наблюдала за тем, как подруга решительно собирает вещи, собираясь покинуть их.
- Ты не можешь этого сделать. Этого никогда не было! Как можно уехать из школы, не закончив её? Никто так не делает.
- Ты уж прости, Мэри, но для меня это не аргумент. В любой истории рано или поздно находится тот, кто делает что-то впервые.
- Но как ты будешь жить? - всплеснула руками Дороти.
- Среди магглов? Поскольку я сама маггла, для меня это не страшно. Жизнь за аппарационным барьером вовсе не заканчивается. Я даже склонна полагать, что, напротив, только-только начинается.
- Лили! Ну как же так? Как ты так можешь? - заговорила Алиса своим мягким нежным голосом. - Неужели тебе нисколько не жаль расставаться с нами?
Стоит только начать сомневаться и всё - ты пропал. Нельзя сомневаться. Нельзя!
- Никто не запрещает нам переписываться.
Лица у подруг была замкнутыми и осуждающими. У всех. Даже у обычно мягкосердечной Алисы.
- Ты жалкая трусиха, -холодно бросила Мэри Лили в лицо. - Сбегаешь от трудностей.
- А я что, обязана быть героиней?
- Мы готовы бороться за права таких, как ты, не щадя себя, а ты - сбегаешь?!
- Прежде чем кого-то спасать, Мэри, я бы порекомендовала для начала убедиться - оно ему надо?
- Вольному - воля, - сжала в тонкую линию губы Мэри. - А невольник, как известно, не богомольник. Ступай, Эванс. Будь счастлива.
Лили в сердцах захлопнула чемодан:
- И тебе не хворать.
Она уходила, чувствуя, как сердитые, непонимающие, растерянные взгляды вонзаются в спину, словно невидимые кинжалы.
Лили допускала что, возможно, у подруг был повод, даже право на неё сердиться.
Какая-то часть неё чувствовала себя виноватой, как будто она и правда предавала их.
Но всё это ерунда. Всё это скоро забудется. Лили будет дома, среди своих, а Хогвартс... Хогварт со временем останется лишь смутным приятным воспоминанием, как не случившаяся сказка или давно приснившийся сон.
Стоило спуститься в гостиную, как количество давящих на психику взглядов удвоилось, даже утроилось.
Вот именно такую атмосферу и называют прессингом. Хотелось втянуть голову в плечи и проскочить мышкой, пробежать бегом.
Никто не проронил ни слова, пока Лили шла, из последних сил гордо выпрямляя спину и делая вид, что её нисколько не волнует ни их мнение, ни взгляды, ни осуждение.
Ничего страшного. Ей тоскливо? Всё правильно. Так и и должно быть. Ведь не легко переворачивать главу своей жизни.
Лили беспрепятственно спустилась вниз, пересекла большой холл и входные ворота Хогвартса захлопнулись за её спиной. Она обернулась, чтобы прощальным взглядом окинуть знакомые окрестности.
Неужели она никогда больше их не увидит?
И всё всерьёз? И мосты сожжены?
- Эванс!!! Стой!
Джеймс, сжав руки в карманах, хмуро смотрел на неё, поджав губы.
- Какого черта ты творишь, Эванс?
- Пошёл в задницу, Поттер. Я уже сказала всё, что хотела и больше не намерена отвечать ни на чьи дурацкие... ох!
Поттер больно схватил её за руку и подтащил к себе, не смотря на попытки сопротивляться.
- Ты совершаешь ошибку. Страшную ошибку, Эванс! Ты и сама это знаешь. Кто-то должен тебя остановить.
- Убери от меня руки!
- Дура! - тихо выдохнул он.
- Пусти! - зашипела Лили, сузив глаза.
Джеймс замер, глядя на неё пристально, в упор. Даже не мигая.
- Мы знакомы много лет, Эванс. Иногда мне казалось, что я один тебя знаю по-настоящему. Но в последние месяцы всё не так. То ли в тебе что-то изменилось, что-то настолько важное, что я тебя перестал понимать, то ли на самом деле я никогда тебя по-настоящему и не видел. Но знаю одно: если ты сейчас уйдёшь, я больше не смогу тебе помочь. Лили! - Джеймс с нежностью коснулся её волос. - Впереди нас ждёт такое, что, возможно, уйти для тебя действительно к лучшему. Вот только та Лили, которая была с нами все эти годы, - моя Лили, - она никогда бы не поступила. Она бы не бросила друзей, не предала бы саму себя, не стала бы испуганно прятать голову в песок, словно страус. Лили? - Джеймс протянул ей раскрытую ладонь. - Лили, прошу тебя, одумайся! Пойдём назад, со мной. Ты должна вернуться. Ребята подуются какое-то время, но всё пройдёт, всё забудется. Мы будем вместе...
Протянутая ладонь так и осталась одиноко висеть в воздухе.
Лили отрицательно покачала головой:
- Прости, Джеймс.
***
Хогварт-экспресс несся сквозь тусклый день, почти в сумерках.
Стрелки бежали. Колеса крутились. Время шло - двигалось по кругу.
Когда-нибудь нас просто выбросит за круг стрелок и спиралей, и мы растворимся вне временной рамки. Но это будет когда-нибудь. А пока поезд летит вперёд, пока - колеса крутятся.
Налипающий на стекла снег таял, превращаясь в воду. В маленькие прозрачные ручейки, из-за которых мир за окном выглядел преувеличенным и, вместе с тем, размытым. Словно поезд плакал, прощаясь с Лили. Плакал вместе с Лили.
У поезда и у неба был повод плакать - взрослея, маленькие девочки перестают быть феями и становятся ведьмами.
Солнце устало поднималось на небо, окутанное серым ореолом холодных северных туч.
Холодно и серо. Кажется, не дожить до весны. Кажется, весна навсегда осталась в прошлом. Там, где Лили была маленькой девочкой, протянувшей руку к маленькому мальчику, похожему на волчонка.
Она думала, сумеет его приручить. Но волки не бывают ручными. На то они и волки.
Прощай, Хогвартс.
Прощай, Северус Снейп.
Говорят, что тот, кто не может простить сам не будет прощён. Но может быть Джеймс Поттер будет великодушнее и не станет вспоминать о Лили Эванс плохо?
Глава 37
Подарок на Рождество
Когда Лили прибыла на Кинг-Кросс снегопад снова сменился дождём, вода перемешалась со снегом. Хуже такой погоды нет. Дождь со снегом, это почему-то даже более мокро, чем просто дождь. Под ногами - каша мала, никакие сапоги не способны удержать воду.