Но пока все впереди: и соловьиные рассветы, и ястребиные ночи, пока не о чем сожалеть, мир улыбался, радостный, как младенец.
— Мама говорит, что весна — это поцелуй Бога, — делилась Лили с Севом воспоминаниями.
Они удрали ото всех в Запретный Лес, и теперь продирались сквозь заросли дикой ежевики, оплетённой прошлогодней белой липкой паутиной.
— В этом что-то есть, — согласился юный колдун, брезгливо отодвигая от себя очередную колючую ветвь кустарника.
— Посмотри, как здесь чудесно!
— Весьма смелое утверждение.
— Если я скажу, что небо синее, ты станешь утверждать, что оно зелёное? — съехидничала Лили.
Выбравшись из зарослей ежевики, она присела на поваленный ствол, наслаждаясь кипящей вокруг энергией. На деревьях, в кустах, в заполненных студеной водой оврагах все щебетало, стрекотало, шелестело, пело и плескалось. Звенела яростная, самоуверенная весенняя песнь, с которой так не вязался рассудочный, хриплый голос её друга.
— Сев? Почему ты не чувствуешь весну так, как чувствую её я? Ну, не хочешь чувствовать — придётся услышать!
Лили закричала пронзительно и звонко, как птица. Это был ликующий, торжествующий крик. Он разнесся по Запретному Лесу, заставив ворон сорваться с веток, кукушек притихнуть, а остальных птиц загомонить.
Черные глаза Северуса следили за беспокойной соседкой внимательно и насмешливо.
— Прости, но я должна выкричаться, — улыбнулась Лили. — Иначе радость просто разорвет меня на части, — она лукаво взглянула из-под пушистых ресниц.
— Мне кажется, повышенный эмоциональный фон здесь абсолютно не при чем. Просто ты излишне любишь привлекать к себе внимание.
— Только если оно твоё, — засмеялась Лили в ответ.
— Это как раз то, что роднит тебя с Поттером, — любовь к чужому вниманию.
Улыбка сбежала с лица девочки.
— Почему ты говоришь о нем при каждом удобном и неудобном случае, Сев?
— Потому, что не люблю, даже не терплю его. Он шут. Но, нужно отдать должное, шут популярный. Вокруг него всегда кипит жизнь, а я не имею склонности легко проводить время. Признайся, Лили, обаяние Поттера не оставило тебя равнодушной?
— Оставь Поттера в покое. Не порть нам обоим настроение.
— Почему разговоры о Поттере должны испортить нам настроение?
— Практика показывает, что так всегда бывает. И вообще, почему я должна выслушивать, как ты его хулишь? При других обстоятельствах я могла бы называть его своим другом.
— И какие же обстоятельства мешают тебе назвать Поттера своим другом? — ласково журчал голос собеседника.
За сладостью тона, однако, не таясь, кипел яд.
— Я не желаю больше ничего слышать о Потере, — твердо сказала Лили, — ни хорошего, ни плохого. Я же не твержу беспрестанно о Малфое?
— А хочется, да?
Пару секунд Лили, негодуя, смотрела в злые смеющиеся глаза.
— С меня довольно. Я возвращаюсь в Хогвартс.
— Пообещай, — быстро наклонившись вперёд, мальчик удержал готовую упорхнуть Лили, — пообещай, что станешь держаться от Поттера подальше.
— Какое у тебя право требовать от меня подобных обещаний?
— То, о чём я прошу, кажется тебе сложным?
— Чисто технически, — ввернула Лили любимую Северусом фразу, — чисто технически это совсем не сложно. Но меня возмущает сама постановка вопроса.
— Посчитаем, сколько раз твоя жизнь подвергалась опасности по вине самонадеянного гриффиндорца?
— Моя жизнь подвергалась опасности по моей вине, Сев. К слову, Поттер рисковал собой, чтобы исправить последствия моих опрометчивых решений.
— Последствия решений, которые ты принимала под его давлением и под его же чутким руководством, — саркастично фыркнул слизеринец.
— Я повторяю, оставь Поттера в покое.
— Почему ты его защищаешь, Лили?
— Из чувства справедливости.
Северус глянул на Лили в упор так, словно прицеливался.
— Помнится, я уже говорил — друзья Джеймса никогда не смогут быть моими друзьями. Либо ты на его стороне, Лили, либо со мной.
Она сердилась на Северуса из-за поставленного ультиматума, но Поттера избегала. Это оказалось нетрудно. Мальчик, увлечённый предстоящим квиддидчным матчем со Слизерином, ничего не замечал, тренируясь вместе с остальными членами команды до изнеможения. Он так сильно похудел, так часто ерошил свои волосы, что Лили с трудом подавляла желание подойти к нему.
«Ты всего лишь первокурсник, Джеймс! — просилось на язык. — Если не справишься, ничего страшного не будет. Не многим удавалось побить Малфоя, не даром же его зовут королем квиддича. Вовсе не стыдно проиграть такому противнику».