За завтраком в руке взрывался тыквенный сок, так изящно, что кроме брызг Лили ничего не ранило.
Зато брызги «брызгали» почем зря.
Пока липкая гадость стекала с красно-золотистых волос девочки, предмета её тайной гордости, Поттер зубоскалил на весь стол:
— Эванс, что случилось с твоей прической? Ты изобрела новый лак для волос?
— Пошёл ты, Поттер! — шипела Лили.
— Куда именно ты пытаешься меня отослать, Золотая?
— Куда подальше.
— Вот ведь жестокая…
На гербологии на девочку вдруг напал неконтролируемый приступ хохота. Хотя совершенно ничего смешного не происходило, да и не было ей смешно! Но Лили все хохотала и хохотала, как сумасшедшая, пока не пришёл учитель и не вывел её из класса.
Он объяснил, что это были Хохочары.
Дальше — больше.
Ступеньки уходили из-под ног, а шлемы со статуй, напротив, подкатывались. Вилка вырывалась из рук и принималась бегать между чужими тарелками. Перо в руке в самый неподходящий момент превращалось то в змею, то в паука, то в жабу. Кресло в общей гостиной выскальзывало или норовило сложиться пополам. Собственная сумка и та кусалась и рычала, словно злобный Цербер.
«Пошел ты, Поттер», — стало любимой мантрой.
Чем больше бесилась девочка, тем проказы становились изощреннее и жестче.
Лили чувствовала себя в безопасности только в спальне. Стоило спуститься вниз, как все повторялось.
Среда началась с того, что Поттер спёр у Лили свиток по Трансфигруации, что срочно требовалось сдать МакГонагал в качестве рубежного контроля — допуска к зимним зачетам.
Лили отвернулась всего на секундочку. А когда повернулась, на лягушачьей физиономии сверкала акулья ухмылка. А свитка — не было.
— Что-то не так, Золотая?
— Одиннадцать лет назад на свет появился один придурок, и мне приходится дышать с ним одним воздухом…
— Да что ты? — посокрушался Поттер, сочувственно цокая языком. — Ай — яй — яй, Эванс! Тебя кто-то обижает? Только скажи! — я ему морду начищу.
— Пошёл ты, Поттер!
— Уже, — послал он её воздушный поцелуй. — Передать от тебя привет Макгонагалл?
Подмигнув на прощание, Поттер испарился.
Лили чуть не плакала.
— Он от тебя не отстанет, пока ты будешь с ним разговаривать в таком тоне, — сочувственно вздохнула Мэри. — Это же Поттер…
— Поттер, Поттер! Это же Поттер! — передразнила её Лили. — Носитесь с ним, словно с писаной торбой из доисторической эпохи! Поцелуйте его все в зад!
— Лили!
— Прости, — сбавила она обороты.
Ссориться с Мэри не хотелось. И так с легкой руки Акуленка друзей почти не осталось — никто не жаждал вместе с Лили оказаться под градом изощренных шуток Мародеров.
— Он меня достал…
Но на тот момент Лили ещё не обнаружила пропажу своей сумки — это произошло десятью минутами позже.
— Дора, а где моя сумка?
— А я почем знаю? Я что, за ней слежу? Или я твой почетный сумканосец?
— Она только что была здесь. Эти Мародеры…
— Хватит уже во всем винить Джеймса! Может быть, просто следует научиться лучше следить за своими вещами?
Проклятый Поттер!
Пока он заговаривал ей зубы, наверняка один из его дружков, скорее всего Крыса — Петтигрю, стащил её сумку!
Теперь отнесли её в туалет — любимое лягушачье место.
Что делать? Нарушить все мыслимые и немыслимые правила? Нельзя же войти в мальчишеский клозет?
Лили вся изошла со злости, представляя, как четыре идиота ржут над ней, игнорируя возмущенные взгляды декана. Кстати, всегда такая строгая и принципиальная со всеми Макгонагалл перед этой четвертой пасовала, предпочитая с Мародерами не связываться.
Урок уже начался.
Интересно, несданная Трансфигурация может послужить поводом для отчисления из Хогвартса?
Ну и пусть! Она вернётся домой! К маме, к папе и к Туни. Это вовсе не такая плохая идея, как может показаться на первый взгляд.
Дома Лягушонок её точно не достанет — руки коротки. Магглы для магов — персона неприкосновенная.
Лили уже было совсем себя уговорила не расстраиваться и пойти собирать вещи, как по коридору гулко и остро застучали каблуки.
Навстречу из-за угла вышел Северус.
Глава 18
Северус и Лили
Лили с жадностью вбирала в себя, впитывала облик Снейпа, поедая его глазами.
Небрежный вид, с которым, однако, не вязалось слово «неаккуратный». Длинные пряди волос обрамляли худое, длинное лицо с тонким, чуть крючковатым носом, — в профиле мальчика было что-то птичье. Узкие бледные губы, чёрные провалы глаз.