Выбрать главу

Поиски Лауры и Джеппетто были отложены до утра, и Томка направилась в сторону моста Риальто. А оттуда до отеля было рукой подать.

Когда Томка нашла нужный дом, окончательно стемнело. В Венеции ночь наступает быстро. Вроде, ничего не предвещает беды, а затем словно кто-то щелкнул выключателем — и солнце погасло.

Хозяева отеля не удосужились обзавестись даже простенькой вывеской. Томка четыре раза проходила мимо дома, прежде чем догадалась, что покосившаяся зеленая дверь — та, что ей нужна. Чтобы ее открыть, потребовалась пара минут, так сильно она разбухла от влаги. С каждым рывком от стены отваливались куски штукатурки. И Томка всерьез опасалась, что если дернуть посильнее, фасад дома рухнет целиком, от фундамента до самой крыши. Наконец дверь поддалась, Томка проскользнула в сырой полутемный холл. У Снуппи проскользнуть не получилось, и он неуклюже протиснулся.

В приемной, за массивным антикварным столом восседал высокий бородатый мужчина в майке «Iron Maiden». Его мускулистые руки покрывали цветные татуировки — сплошь монстры, да девицы с пышными формами. Такому типу полагается гонять на «Харлее» по ночному хайвею с номером «666» или «13». Но в Венеции плохо и с хайвеями, и с «Харлеями». Поэтому мужчина прозябал в роли гостиничного портье, коротая время за книжкой Беатрис Поттер. Приключения кролика Питера и ежихи Ухти-Тухти настолько его захватили, что он даже не взглянул на вошедших. На столе высилась гора окурков, вывалившихся из переполненной пепельницы.

— Buona sera!

Портье вздрогнул, будто услышал глас с небес, и спешно спрятал книжку под стол.

— Добрый вечер, синьорина. Чем могу быть полезен?

В его голосе слышалось смущение. Можно понять: любой брутальный мужчина почувствует неловкость, если его застукают с книжкой для маленьких девочек. На такой случай ему бы хорошо иметь издание «Молота Ведьм» или пару засаленных номеров «Плэйбоя», чтобы в случае чего совершить подмену.

— У меня забронирован номер, — сказала Томка, пряча улыбку. — На фамилию «Кошкина». Кошкина Тамара, из Санкт-Петербурга. Это где-то в России.

— Одну минуту, — портье вытащил огромный гроссбух и принялся листать пожелтевшие страницы.

Надо же, подумала Томка, оглядывая обшарпанные стены, а ведь и впрямь — дыра дырой. Глядя же на портье, можно подумать, что и вовсе настоящий притон. У них даже компьютера нет… И как они умудряются сдавать номера по Интернету? Не иначе соседи помогают. За спиной громилы, в самом темном углу приемной Томка разглядела черный проем: там была лестница, ведущая к номерам. Надежда раздобыть здесь чашку горячего бульона растаяла на глазах.

— Все верно, — портье отыскал нужную графу. — Четвертый номер на втором этаже. Можно ваш паспорт?

Сказано это было тоном, каким бандиты в подворотнях требуют кошелек и мобильник. Томка порадовалась, что не убирала документы в чемодан. Не хватало, чтобы портье вкрадчивым голосом спросил: «А если я посмотрю?». Кролик Питер, конечно, хорош, но вдруг этот тип только-только встал на путь исправления и все еще держит в кармане финку с откидным лезвием?

Заполучив паспорт, громила-портье принялся переписывать данные в гроссбух. Не зная чем себя занять по ходу вынужденной паузы, Томка переминалась с ноги на ногу и вертела головой, как игрушка на пружинке. Хорошо Снуппи — упал на пол и захрапел.

— Миленький у вас отель, — сказала девушка. — Здание с историей?

Звуком, который издал портье, мог бы гордиться и сам Снуппи: это было что-то среднее между хрюканьем дикого кабана и фырканьем лошади-тяжеловоза.

— Да, синьора, очень древний дом… Сюда заходил сам Казанова.

— А! — сказала Томка. — Раньше здесь жила знатная венецианская красавица?

— Красавицы, синьорина, — хмыкнул портье. — Незнатные совсем.

Томка поперхнулась. Чутье ее не обмануло — притон он и есть притон.

— Ваш ключ, — портье протянул массивный деревянный брелок. — Подниметесь на второй этаж, ваш номер справа.

— Grazie.

Портье почесал бороду. Молчаливая угрюмость, по статусу полагающаяся огромному рокеру, боролась в нем с итальянской словоохотливостью, особо проявляющейся в присутствии лиц противоположного пола. Кровь победила имидж, и он произнес самым зловещим тоном:

— Ваш номер… Он тоже с историей.

— Там жила особенная незнатная красавица?

— Не… Это потом случилось, когда бордель разогнали. В начале века. В смысле того, двадцатого века.